|
Сейчас бантов нет. Густые светлые волосы почти до пояса, они вольно струятся по плечам, по груди. Наверно, и я за три года изменился — и она, должно быть, тоже удивляется, украдкой рассматривает меня, сравнивает с тем — десятиклассником… От этой мысли стало очень приятно. И немного грустно: мы становимся совсем взрослыми. И чем больше взрослеем, тем быстрее почему-то бежит время… — Умм… я бы не сказал, что в худшую, — наконец ответил я. Дине это было очень лестно, но она поспешила переменить тему, от греха подальше: — В школу не заходил? — Нет еще. А кто из наших здесь? — На каникулы многие приезжали. Но почти все уже разъехались. Приходи на танцы. Там, может, встретишь кого-нибудь. — А ты сейчас откуда? — С работы. Суббота, короткий день. — А кем работаешь? — Секретарем в сельпо. — Где ты в прошлом году была в это время? — Ездила поступать… На следующий год еще попытаюсь. Если не поступлю, уеду куда-нибудь… Духота стояла невыносимая. Я предложил пойти искупаться. Когда-то у нас было традицией в последний день учебного года с последнего урока удирать всем классом на речку. Мы ушли подальше, чтобы не слышать визга «пескарей» — пацанвы, кишащей и в воде и на песке. Облюбовали широкий спокойный плес. Сверху вода была теплая, нежная, как парное молоко, а чуть глубже — холодная. Мы нарвали два больших снопа куги, легли на них, как на понтон, и отдались почти незаметному течению. Куга под нами прогнулась, и мы лежали в этом ложе, невольно прижимаясь друг к другу. Плыли молча и, чтобы скрыть охватившую нас робость и скованность, с серьезным видом вглядывались в никуда. Кругом стояла такая тишина, какая бывает только на пустынной реке. Над головой легкое, вылинявшее от жары небо без единого облачка, сквозь стебли куги приятно щекочет вода. — Какая тишина, — прервал я молчание. — Как на границе. Пойдешь в дозор — ночь, горы, лес. И тихо-тихо. Только здесь тишина какая-то ленивая. Благодушная. А там — строгая. Дина повернула ко мне лицо и как-то странно поглядела. — Что ты так смотришь? — Завидую!.. Почему я не родилась мальчишкой? Лицо ее сделалось упрямым. — Но я все равно… Уеду куда-нибудь в Сибирь на стройку. Или пойду в стюардессы. Или в торговый флот. — Кем? — Радисткой. Или хотя бы поваром. Двоюродная сестренка плавает на сейнере буфетчицей. Уже побывала в Италии, в Египте, заходили на Берег Слоновой Кости. Сувениров навезла! Вот это, я понимаю, романтика! — 10 —
|