|
К осени я уже, забавляясь, накручивал перевороты поглубже. Я делал в этом упражнении два подхода и в каждом — около 12–17 повторов. Это упражнение перетряхивало весь организм и гнало кровь в непривычном положении. Попутно оно чрезвычайно укрепило плечи и «подкачало» мышцы спины. Упражняя себя, я невольно размышлял о нападках на атлетическую гимнастику. Сколько же труда надо вложить, дабы воспитать крепкие и ладные мускулы! Самое забавное в том, что критики, слывущие за знатоков, как правило, даже не испытали на себе этих тренировок. Слов нет, в первую очередь человек должен быть здоровым. И духовная красота — основа человека и нашего мира. Но и физическая красота — из притягательнейших и волнующих качеств жизни! Может ли удовлетворять здоровье, сопряженное с физическим убожеством! Миру человека, как и ему самому, свойственна уравновешенность. Почему мы придирчивы к красоте домов, автомобилей, одежды? Нам не безразличны формы прически, цвета тканей или обоев, но, увы, мы сами заслуживаем жалости даже в юные годы: сутулые плечи, проваленная грудь, выпяченный живот, тонкие, наподобие стебельков, ручки, карикатурная походка, полусогнутые в ходьбе ноги. Но даже это не вызывает желания стать другим. Еще бы, духовное — самое важное! За словами же о духовном — самая обычная лень и невежество. Люди на пляже — это зрелище для весьма крепких нервов. Сколько же лишнего веса! И сколько совсем юных, но уже оглаженных наплывами жира. А уж после 30 люди почти сплошь перекормленные и перекошенные физическим бездельем. Конечно, и в атлетической гимнастике достаточно крайностей. Но ведь и книги бывают дурные, но никому не приходит в голову запрещать литературу вообще… Я платил за свою одержимость перетренировками, но ошибки на всяком нехоженом пути неизбежны. Я ошибался, но и приобретал при этом кое-что помимо опыта. Я развил такие качества, которые не были свойственны мне вообще даже в молодости: гибкость и выносливость. Я до 20 минут без перерыва выполнял наклоны с гантелью 6 кг, что ограждало от болей спины. В годы выступлений у меня не было такой пластичности. Я обладал впечатляющей энергией мускулов, мог долго выполнять силовую работу, но беговая выносливость оказывалась мне недоступной. Теперь я способен к такого рода работе, хотя здесь еще многое впереди. Я верил, что приучу себя к бегу по любому покрытию и в любое время года. Такую уверенность давали мне податливость организма, его высокая приспособляемость и моя убежденность в том, что нет безвыходных положений — есть лишь новый узел более сложных и трудоемких задач. — 46 —
|