В реальности мы можем воспринимать, например, дерево как целое, но можем подойти поближе и рассмотреть каждую веточку, каждый листик; с деревом, изображенным на картине, этого сделать нельзя. Но ведь его можно изобразить не в общем виде, а в деталях! И так во всем. Можно писать батальные сцены, на которых лица плохо различимы, а можно писать портреты. Каждое из направлений живописи – это своя «степень свободы», по которой достигается прогресс вне зависимости от других направлений. Появлению новых «качеств» способствует и развитие технических возможностей (что особенно ясно видно в архитектуре). Если же анализировать живописные произведения, не учитывая, что развиваются новые «качества», может показаться, что идет деградация искусства, что и произошло в анализе, выполненном А. М. Жабинским для искусства XVII–XX веков,[2] хотя анализ искусства предшествующего периода выполнен этим автором блестяще. Человеческие сообщества – это прежде всего информационные системы: любое действие, событие, произведение есть результат получения, обработки и производства информации. Процессы, сходные с теми, что мы наблюдаем в живописи, присущи всем элементам жизненной деятельности. История как наука, имея весьма неполную информацию о прошлом, не должна ограничиваться построением «линейной» схемы этого прошлого. Для создания новой информации достаточно лишь одних физических данных, без привлечения каких-либо виталистических или спиритуалистических качеств. Это лишает процесс эволюции человечества того характера исключительности, каким его обычно наделяют. А кроме того, становится ясным, что процессы моделирования могут быть применены не только для прогноза будущего, но и для воссоздания прошлого, чем и должна заниматься наука история. История – проекция реальностиИтак, в процессе функционирования общества рождается большое количество различной информации. Теперь интересно разобрать вопрос: как она передается? Человек может узнать знакомого по немногим характерным признакам. Например, знакомый узнаваем с большого расстояния из-за характерной походки или наблюдатель слышит его голос по телефону. Кроме того, важен привычный для наблюдателя порядок узнавания, хотя обычно люди вообще не замечают различия между объектом и его образом. Человек по большей части сильно преувеличивает количество информации, которое он использует в процессе узнавания. Так, карикатурист малым числом штрихов с легкостью изображает свою «жертву». Все это имеет отношение и к истории. Действительно, реальность протекает с генерацией большого количества информации. Для описания происходящего летописец выбирает только ту, которую считает ценной. А ценность информации зависит от поставленных целей. А цели у разных авторов могут быть разными и меняться со временем. То есть мы имеем набор, но далеко не полный, проекций образов реальной информационной системы. При составлении же истории мы пытаемся решить обратную задачу: восстановить по образам исходную информационную систему. — 11 —
|