|
Но замок держался. Как воин, оставшийся в одиночестве против множества врагов и решивший умереть, но не сдаваться. Упершись могучими плечами стен в отроги гор, он перегородил путь к сердцу королевства. Несокрушимые кубы башен извергали из бойниц нескончаемый поток смерти. Стрелы, камни, тяжелые копья. Штурм захлебнулся. За ним — еще один. И еще. Замок держался. И дым пожаров над ним казался вызовом упорству наступавших… А они были упорны. Огромная армия — не меньше двадцати тысяч человек[1] — скопилась в узкой долине перед воротами. Армия ощетинилась частоколом, огородилась высоким каменным валом и большими деревянными щитами, прикрывающими осадные машины. Пространство внутри вала покрывало множество палаток, поставленных ровными прямоугольниками. Армия раскинула вокруг щупы патрулей и разведывательных отрядов, установила на всех возможных путях подхода неприятельских сил крепкие заставы. Благо путей этих было немного. Она была осторожна, эта армия, никогда не терпевшая поражений. Ее солдаты знали, что не потерпят поражения и сейчас. Империя может проиграть битву. Но она не проигрывает войн… Машины обстреливали замок, а солдаты готовились к новому штурму. Над лагерем осаждавших грозными тенями поднялись осадные башни. В нужный момент их придвинут к самым стенам, а таран сокрушит ворота. Это второй таран. Первый защитники ухитрились поджечь горючим маслом… И вот настал день решающей атаки. Воины в полном вооружении выстраивались четкими квадратами. Машины перестали метать огонь и принялись обстреливать стены замка тяжелыми камнями. Замка, который держался. Пока… Санкт‑Петербург. Лето 2002 г.“Пе‑ре‑мен требуют наши сердца‑а!..” — орал магнитофон, включенный на полную громкость. Глядя на раскачивающиеся за окном ветви тополей, я вдруг ощутил знакомое беспокойство. Что‑то витало в воздухе. Что‑то очень похожее на творческий порыв. В таких случаях нужно немедленно хватать его за хвост! Потому как хвост у творческого порыва очень верткий… Надеясь успеть, я поспешно плюхнулся на стул перед мольбертом и, схватив пару кисточек, окинул взглядом фронт работ. До завершения еще далеко. Но порыв, судя по всему, я все же не упустил. Aга! ВОТ OHO! Закат пылал как доменная печь… Закат пылал как доменная печь. Облака, словно фонтаны раскаленного газа, вихрились над горизонтом. Солнце — оплавленный кусок металла — величественно рушилось в океан. Силуэты воинов казались совершенно черными на фоне яркого неба. Двумя колоннами, по колено в воде, увешанные оружием люди шли к багровеющему горизонту. И нигде не было видно берега… — 2 —
|