|
Задачей настоящего исследования является подвергнуть точной перепроверке весь комплексный феномен толтекского нагвализма, учитывая как теоретическую, так и практическую стороны данного учения. В первую очередь, необходимо исследовать теоретические рамки, мировоззренческие основы и предпосылки — по крайней мере, в их первых приближениях. Мы можем это сделать путем сравнительного анализа толтекского понимания мира с признанными работами западноевропейских гуманитарных наук. Предпосылки для такого “наблюдения” предлагают теория познания Эдмунда Гуссерля, глубинная психология Карла Густава Юнга и религиозные научные исследования Мирчи Элиаде, Этим мы и займемся непосредственно в первой части данной книги “Нагвализм как философия толтеков”. Чтобы избежать ситуации, при которой на переданное Кастанедой учение будет, согласно свойственной европейскому научному пониманию милой привычке, принудительно натянут тугой корсет, мы определили конструкцию первой части только исходя из внутренней структуры самого толтекского учения. Во второй части мы займемся перепроверкой практического содержания, то есть верификацией описанных Кастанедой техник и способов действия. Для этой цели автор совместно с группой единомышленников занимались на протяжении многих лет выполнением упражнений согласно принципам толтекского учения. Результаты данного практического исследования о возможностях человеческого сознания вошли во второй раздел книги — “Практические искусства толтеков”. Эта часть соответствует некоему “наблюдению изнутри”, которое само выросло из системы толтеков. Наконец, заключение составляют опубликованные до сих пор только в Мексике “Шесть основных положений учения” Карлоса Кастанеды, которые показывают с большой ясностью истинные параметры толтекского пути. Связующим элементом частей книги является сравнение с другими традиционными индейскими учениями, как, например, рассказы шамана-сиу Ламе Деера или сообщения дона Хозе Матсувы. Глубокое знакомство с миром индейских представлений помогает прийти к более широкому пониманию способа мышления и действия толтеков. Восприятие сообщений Кастанеды о своей учебе у магов как чужеродных происходит не в последнюю очередь из-за непонимания чуждого для нас культурного контекста, в котором и развилось это учение. Еще более усиленный вследствие рационалистического отчуждения способа мышления и образа жизни европейской традиции во времена так называемого просвещения разрыв между мировоззренческими позициями наследников индейской традиции и белых “всезнаек” кажется неизмеримо большим. И сколь долго мы будем цепляться за старую схему “чужое — значит, враг; знакомое — значит, друг”, столь долго для нас будут недоступными — не говоря уже о том, чтобы быть понятными, — знания чужих культур. — 6 —
|