Обыкновенное чудо, или Основы магии стихий

Страница: 1234567 ... 129

Коли, уж, мы заговорили о процессах, то у нас имеется и собственный процессор, весьма, кстати, своевольный (не подберу другого слова), который в одних случаях работает молниеносно и безошибочно, в других «тормозит», а порой и вовсе даёт сбои. У нас имеется также множество специальных устройств, к примеру, анализаторы-зрительный, слуховой, вкусовой и прочие. Так вот, всё это, что у нас имеется, и что мы в принципе способны как-то осмыслить, определить, измерить, а иной раз даже как-то подрегулировать, не имеет ровным счётом никакого значения без некоей искры, одухотворяющей всю конструкцию. Искры, которая в принципе неуловима, и как-то моделировать её невозможно, потому что она — из разряда «чудо».

Если вы помните, Эммануила Канта в равной мере поражали две вещи — звёздное небо над нами и нравственный закон в нас. Пожалуй, слово «закон» в данном случае не совсем подходит. Как, впрочем, и другое слово, нередко употребляемое в том же контексте — слово «принцип». Нет-нет, не то и не другое, а, скорее, некий магический кристалл, запрятанный внутри нас довольно глубоко — во всяком случае, глубже эмоциональной сферы, — который сообщает нам, что хорошо, а что не очень. Правда, человек разумный — именно в силу своего разума — приспособился не то, чтобы совсем отключать, а, скажем так, переводить свой персональный нравственный индикатор в режим минимальной громкости при помощи логических, — хотя и не обязательно логичных — умозаключений. Иными словами, будучи в здравом уме, мы всегда в принципе осознаём, когда делаем что-то не то или не совсем так, как следовало бы, но как-нибудь обосновываем для себя же собственные действия. Это уже, между прочим, нечто из области доморощенной «чёрной магии».

Вернёмся к нашему видовому имени в обширном классе млекопитающих — «человек разумный». На мой взгляд, для собственного обозначения мы выбрали не тот признак, который, воистину, делает человека существом уникальным, «венцом творенья». Животные, даже и те, которые к приматам не относятся, тоже порой демонстрируют незаурядный интеллект. Я бы мог привести множество поразительных примеров того — поразительных для человеческого апломба, — но не стану тратить на это время, а сразу назову то качество, которого животные заведомо лишены. Сегодня оно, кстати, весьма непопулярно в нашем рыночном обществе, смахивающем на барахолку. Это — рефлексия, способность к интроспекции, стремление в себя заглянуть и разобраться в том, что там имеется.

Какая-нибудь гениальная обезьяна может проявить дьявольскую сообразительность и изворотливость, чтобы раздобыть, предположим, несколько бананов. А человек — пусть это тоже будет любитель бананов — с удовольствием очистит и съест спелый банан. Но затем (а может, и до того или даже совсем в другой раз) он непременно однажды задумается: а почему это я люблю бананы? Или — «Ну вот, я съел его, и что я теперь ощущаю? А правильно ли то, что я сделал?» Возможно, он задаст себе какой-то другой вопрос, но обязательно однажды что-то сам себя спросит, после чего ему поневоле придётся заглянуть в себя. А вот обезьяна не сделает этого никогда. Потому что рефлексия не в обезьяньих правилах. И, наверно, не в обезьяньих силах.

— 2 —
Страница: 1234567 ... 129