|
Человек остановился. Он кивнул головой и ответил «Да». Затем его лицо растянулось в широкой ухмылке, он вышел в вестибюль и растворился в толпе. О том, чтобы по собственной воле создавать дубля, Карлос думал годами. Еще до того, как он написал об этом в своей четвертой книге, «Сказки о силе», Кастанеда разыгрывал такие маленькие психологические шутки над людьми. В феврале 1973 года Карлос ездил в Нью-Йорк поговорить со своим издателем об этой книге и пригласил меня провести с ним несколько дней. Я не видела Карлоса годами и была удивлена, заметив некоторую полноту под темным костюмом и пальто. В остальном он был тот же — та же широкая улыбка, та же шляпа, та же очаровательная болтовня. Мы взяли такси до отеля «Дрэйк» и пообедали в ресторане. Мы заказали по бифштексу, но если я пила вино, то Карлос заказал горячий чай — никаких коктейлей, вина и вообще спиртных напитков. Я хотела поговорить о книге «Путешествие в Икстлан», которую только что прочитала, но Карлос отказался. Он нервно и суетливо переходил от одной идеи к другой. После того, как мы вернулись в его номер, он все время расхаживал по комнате, то выглядывая в окно, то подходя к двери, то роясь в одном из своих чемоданов. Сбитая с толку, я присела в углу в украшенное броскими цветами кресло с изогнутой спинкой. Я наблюдала за его волнением с тихим раздражением. Карлос достал из своего костюма серебряную ручку, набор карандашей и несколько иностранных монет и дал их мне для К. Дж., затем он нагнулся, схватил потрепанный чемодан и подтолкнул его ко мне, извиняясь за то, что края погрызла собака его друга. Его он тоже хотел подарить своему чочо. Я решила принять душ. Когда я закончила, он по-прежнему был там, прыгая между кроватями и разговаривая по телефону. И он до поздней ночи продолжал названивать разным людям в Штатах и в Мексике, то разговаривая с каким-то профессором где-то в Калифорнии, то со своим редактором, то с Майклом Харнером. То он говорил по-английски, то по-испански, болтаясь на своем конце провода в своеобразном пассивном дрейфе. Когда я засыпала, он набирал номер в Оахаке или еще где-то. На следующий день было еще хуже. Карлос превратился в совершенного диктатора, все время приказывая мне, так что я наконец заявила, что сниму номер в «Коммодоре». Я собрала вещи, вышла из комнаты и вошла в лифт. Карлос пошел за мной, и пока мы спускались, наставлял меня следить за тем, чтобы К. Дж. получил хорошее образование и регулярно посещал дантиста, и выговаривал мне за то, что я позволяла ему гонять на мотоцикле по грязным дорогам Западной Вирджинии. Он продолжал в том же духе до самого вестибюля, пока я не вспылила. «О'кей, Наполеон! О'кей!» — закричала я. Он дал мне неподписанный банковский чек на 5000 долларов для К. Дж. — 122 —
|