|
Совет Штернберга как будто написан для видящих Кастанеды. *** Анимистическая концепция души для западных исследователей была малопонятна не только из-за стереотипов и несовершенства работы - отсутствовала и адекватная терминология в европейских языках. Для описания разных, с точки зрения анимиста, структур, европейцам приходилось употреблять одно слово – «душа», но с разными прилагательными (например, «животная душа» – синоним витальной структуры). Употребляется также термин «дух», но он тоже многозначен: для одних дух - высшее начало в человеке, для других - обозначение жизненной силы. **** Очевидно, здесь подразумевается то же, что и в разговорном выражении «выжить из ума». ГЛАВА ВТОРАЯ АРХАИЧНЫЕ ВЕРОВАНИЯ ШАМАНИЗМ Крупнейший знаток этой мистической системы - М. Элиаде, определяет шаманизм как сибирское и центральноазиатское религиозное явление и, более расширенно – как особую технику экстаза, во время которого душа шамана, «как принято считать», покидает тело, чтобы попасть в потусторонние миры. Мастера экстаза – шаманы, распространены не только в Азии (хотя шаманизм данного региона берется за эталон), но и в Америке и на островах Тихого Океана. Техники экстаза породили специфическую идеологию, которая выделяет шаманизм из многообразных анимистических культов. Шаман – специалист-практик по потустороннему, который не возносит молитвы и приносит жертвы, как жрец, и не воздействует на людей и события с помощью силы и заклинаний, как колдун, а непосредственно посещает иные миры для решения необходимых задач. Получив свои способности через призвание сверхъестественными силами, он возносится на Небо и встречается с духами, спускается в преисподнюю и сражается с демонами, болезнями и смертью. Элиаде называет шамана защитником психической монолитности архаичного общества, дающего уверенность людям, окруженным потусторонними, часто враждебными силами. Ученый предполагает, что опыт шаманских путешествий обогатил темами эпическую литературу и народные сказки, и, возможно, был одним из источников вдохновения первых поэтов. Элиаде считал, что «именно благодаря способности путешествовать в сверхъестественные миры и видеть сверхчеловеческие существа шаман мог внести решающий вклад в познание смерти. Вероятно, многие элементы «погребальной географии», как и некоторые темы мифологии смерти, являются результатом экстатических переживаний шаманов... Неизвестный и страшный мир смерти приобретает форму, организуется вокруг специфических образов, чтобы в итоге проявить собственную структуру и со временем стать близким и достижимым. В свою очередь, существа, населяющие мир смерти, становятся видимыми... Постепенно мир умерших становится познаваемым, а сама смерть расценивается прежде всего как ритуал перехода к духовному способу бытия». — 14 —
|