|
— Знакомьтесь, — сказал Строкач. — Полковник Старинов — заместитель главкома Войска Польского генерал–майор Завадский. Мы пожали друг другу руки. У Завадского было приветливое, с тонкими чертами лицо, голубые глаза, аккуратно подстриженные вьющиеся волосы. — Создается Польский штаб партизанского движения, — сообщил Строкач. — Нужно решить, чем можно помочь польским товарищам. Помочь следовало прежде всего инструкторами и техникой. Об этом и пошла речь… Собственно говоря, Украинский штаб партизанского движения, украинские и белорусские партизаны оказывали польским товарищам помощь уже давно. В специальной школе УШПД, которую возглавлял Павел Александрович Выходец[4], к весне сорок третьего уже учились вместе с добровольцами из других стран Восточной Европы и добровольцы из Польши. В сентябре 1943 года, например, соединение А. Ф. Федорова[5], установив контакт с отрядами Армии Людовой в Люблинском воеводстве, передало им значительное количество вооружения. Ближе к зиме наш штаб направил в эти отряды девять транспортных самолетов с оружием и боеприпасами. На территории Польши самостоятельно возникли смешанные польско–советские партизанские отряды, пользовавшиеся поддержкой как белорусских, так и украинских партизан. А в феврале 1944 года, 1–я Украинская партизанская дивизия П. П. Вершигоры[6] совершившая рейд через четыре польских воеводства, и партизанское соединение генерал–майора М. И. Наумова[7], сделавшее бросок к Сандомиру, помогли жителям польских сел и городов создать собственные партизанские отряды, поделились с ними оружием и взрывчаткой, научили их подрывать вражеские эшелоны. В ходе беседы я заметил, что Завадский неплохо разбирается в минно–подрывном деле, и спросил, не доводилось ли ему воевать в Испании. — Нет, не довелось, — по–русски, с легким акцентом заметил Завадский. — А вот учиться минно–подрывному делу приходилось. И учитель неплохой был. Жаль только, не желает признавать бывших учеников! — Голубые глаза его лучились улыбкой. Я растеряно уставился на собеседника. Но убей бог, я ничего не мог вспомнить. Ничего! — А дозвольте, пан капитан, мне самому… — протянув руку ладонью вверх, словно хотел принять какой?то предмет, весело произнес Завадский. И вдруг… Вдруг томительно запахло июньской листвой подмосковного леса, в открытое окно ворвался грохот ломовых телег по булыжнику спускавшейся к реке Сходне улицы. Возникли перед глазами десятки курсантских лиц, и среди них — совсем молодое, с тонкими чертами лицо старшины учебной группы. Старшина любил все делать своими руками! — 8 —
|