|
От винтовки бойца Паньшина пахло смазкой, а патроны, наверняка тщательно протертые, сияли латунным напылением, как новенькие карандаши у первоклассника. Я передал Паньшину винтовку, и тот неожиданно спросил: – Товарищ лейтенант, что теперь будет? Это что, война? Нам, командирам, в те дни вдалбливали в голову следующее: не идти на поводу у разного рода слухов, распространяемых невежественными людьми и провокаторами, не поддаваться на провокации, внушать личному составу мысль о том, что никакой войны с Германией не будет, что с ней подписан договор о ненападении, что наш основной враг – Англия. Вот почему мой боец Паньшин задал такой вопрос, хотя было очевидно – над городком пролетает армада немецких бомбардировщиков. Без бинокля было видно – на крыльях кресты. Истребители прикрытия неслись ниже. Легкие, маневренные «Мессершмитты». Они-то, «Мессершмитты», и обстреляли штаб полка и штаб танковой бригады. Произошло это буквально через мгновение. Мы еще не успели добежать до караульного помещения и поднять караул в ружье, когда в военном городке загрохотало, затрещали пулеметные очереди. Дело в том, что «Мессершмитты» хотя и были истребителями, но могли брать на борт и некоторое количество легких бомб. А бомбили они очень точно. Во время этого налета было полностью разрушено здание штаба нашего стрелкового полка. Погиб почти весь штаб, а также некоторые офицеры штаба танковой бригады. Я потом позже узнал от капитана Санникова, что там почти всю ночь шло совместное совещание штабов двух подразделений, которые дислоцировались в этом районе, что поступили какие-то срочные документы, согласно которым и наш стрелковый полк, и танковая бригада должны были выдвигаться непосредственно к границе и развертывать свои подразделения для отражения атаки из-за Буга. По существу, это был приказ о начале военных действий против германских частей, которые все эти дни и недели усиленно сосредотачивались на той стороне реки. Цели этих сосредоточений и маневров были совершенно очевидны. Но, как потом выяснилось, личному составу рот не выдали даже ни патронов, ни гранат. Приданный полку артдивизион не имел снарядов. Орудия стояли в парке под навесом тщательно замаскированные. «Мессершмитты» прошлись и по нему. Но это оказалось только началом. Буквально через полчаса на Городок налетели примерно 30 пикировщиков «Юнкерс-87». На фронте их вскоре прозовут «лаптежниками». Дело в том, что у них не убирались шасси, а колеса были «обуты» в защитные металлические колпаки. Колпаки имели продолговатую форму и чем-то действительно напоминали лапти. — 7 —
|