Взвод, приготовиться к атаке

Мы вышли к позициям немецких артиллеристов возле животноводческой фермы. Немецкая пехота покинула свои окопы, не приняв боя. Видимо, выстрелы нашей «тридцатьчетверки» произвели на них сильное впечатление. Они отошли на другие каналы.

Наш Т-34 остался возле моста. У танкистов была задача захватить мост. Они его захватили. И «тридцатьчетверка» теперь охраняла его до подхода основной колонны.

К концу дня мы подошли к другому каналу. Он пересекал наш путь вперед. За каналом виднелось венгерское село с колокольней костела в центре. Мы выслали вперед охранение. Солдаты поднялись на насыпь. И тут по ним из села открыли огонь. Пулеметы стреляли с колокольни и из окон крайних домов.

Я взял один из пулеметов, установил его на насыпи канала и начал обстреливать колокольню. Вскоре огонь с колокольни стал утихать. Перенес пулемет на новую позицию и повел огонь по домам. Стрелял зажигательными и трассирующими, чтобы видеть свою трассу и попадания. Крыши домов сразу задымились, а минуту спустя там уже полыхали пожары. Стрельба из села сразу прекратилась.

До наступления ночи мы успели окопаться вдоль канала. В темноте вдоль наших окопов разорвалось несколько мин. Немцы и венгры обстреляли нас из минометов. Это была пристрелка. Мины разорвались с перелетом. Никто из наших не пострадал. Но наличие у противника минометов угнетало. Все понимали, что за пристрелкой последует налет. Каким он будет и когда, никто не мог знать. Оставалось только ждать.

27 марта рано утром немецкие минометчики вновь обстреляли наши окопы на дамбе канала. Обстрел был несильным. Видимо, у противника туговато было с боеприпасами. Несколько мин разорвалось за окопами. Последние три легли на огневой ручного пулемета, который ночью обстреливал беспокоящим огнем деревню. На рассвете я приказал пулеметчику переместиться на запасную позицию. Так что его в окопе не оказалось. Но одна из трех мин влетела в соседний окоп. Мина скользнула по вертикально обрубленной стенке одиночной ячейки и пробила телогрейку бойца, сидевшего в ней. Мы услышали его испуганный крик. Старший сержант Гордиенко, Петр Маркович и я поспешили к окопу.

– Подняться не могу! Что-то держит! – кричал он.

Я лег на край окопа, запустил руку за его спину и в какое-то мгновение отдернул ее. Мина торчала в днище окопа, пробив полу телогрейки и пригвоздив ее, таким образом, к земле. Я нащупал ее стабилизатор, перья. Они были еще горячими. Солдат лежал ничком. Он боялся даже пошевелиться. Сантиметр за сантиметром я высвобождал телогрейку из-под перьев мины.