Между ушами. Феномены мышления, интуиции и памяти

Страница: 12345678 ... 134

Эта книга — не более чем осторожный срез, своего рода введение в проблему, и для основательного понимания большинства затронутых здесь вопросов требуется знакомство со специальной литературой.

Вдоль по Питерской

Когда к Александру Романовичу Лурии (1902–1977), в ту пору начинающему психологу, пришел на прием незнакомый молодой человек по фамилии Шерешевский и попросил проверить его память, ученый приступил к исследованиям без особого энтузиазма: мало ли на свете людей с феноменальной памятью на лица, слова и даты. Тем более что сам гость ничего исключительного в своей памяти не видел, а повод, вынудивший его прибегнуть к услугам специалиста, выглядел на редкость несерьезно: главный редактор газеты, где Шерешевский работал репортером, никак не мог взять в толк, каким образом его сотрудник умудряется запоминать указания и распоряжения начальства слово в слово, никогда и ничего при этом не записывая.

Лурия приступил к опытам и уже спустя полчаса неожиданно ощутил, что в кабинете явственно запахло серой. Творилась форменная чертовщина. Еще через час растерянность и недоумение исследователя сменились азартом и он со всей отчетливостью понял, что судьба преподнесла ему поистине царский подарок. Напротив него сидел маг, кудесник и чародей, наделенный чудовищной, небывалой, невозможной памятью. Без видимого труда он воспроизводил предлагавшиеся ему бесконечные ряды бессмысленных цифр, причем с одинаковой легкостью проделывал сию трудоемкую операцию в прямом и обратном поря дке, вразбивк у и как попало.

Память молодого репортера не имела границ. Во всяком случае, Лурия так и не смог определить, где эти границы проходят. Ни фактора края, ни феномена интерференции — ничего из того, что всегда нам мешает одинаково прочно усваивать элементы заучиваемого, для него, казалось, не существовало. Таблицу из 50–60 цифр он запоминал моментально и через полторы минуты запросто превращал ее в многозначное число. Любую самую дикую абракадабру он запоминал сразу и навсегда. Он никогда ничего не забывал. Лурию часто охватывал суеверный страх, потому что нормальные люди так не могут.

Эта история настолько потрясла психолога, что позже он посвятил «случаю Шерешевского» специальную работу, которую назвал изящно и просто — «Маленькая книжка о большой памяти». В соответствии с традицией, испокон веков принятой у психологов и психиатров, он обозначил своего удивительного подопечного одной-единственной буквой Ш. Поэтому и мы в дальнейшем будем его так называть для краткости.

— 3 —
Страница: 12345678 ... 134