|
Что многократно омрачало большие заслуги психоаналитической школы, даже полностью дискредитировало вместе с ее весьма ценными позитивными результатами исследования, — это произвольный, проникнутый догматизмом, часто непонятно беспечный в ведении доказательств. способ толкования полученных результатов. Не только догматически обобщалось значение травм сексуального происхождения и инфантильных переживаний и преувеличивалось их действительно большое значение, но и во время терапевтических сеансов почти тираническим способом пациенту внушались предвзятые переживания, сексуальные и инфантильные, и это делалось тем настойчивее, чем менее он сам был в состоянии отыскать что-либо подобное в своих воспоминаниях. Особенно часто происходили «открытия» в области механизмов вытеснения и образования символов — и это порой таким безмерно-субъективным, гипотетическим способом, который не соответствовал самым скромным требованиям ведения научных доказательств. И все это лишь для того, чтобы в конце концов в короткий срок любой материал истолковать так, как этого хотелось исследователю. Наконец, было создано нечто вроде готового символического словаря, исчерпавшего весь круг человеческой фантазии в области, например, символов, относящихся к половой жизни и совокуплению. Слабое место этого метода заключалось опять-таки не в отдельных наблюдениях, а в их догматическом обобщении. Каждый психолог, работающий тщательно и критически, может в сновидениях, неврозе и шизофрении в изобилии найти символические образования типа, открытого психоанализом, обнаружить часто их вероятность, а в благоприятных случаях и доказать их наличие. Мы еще далеки от того, чтобы иметь право сделанными легкомысленно, шаткими заключениями по аналогии избавить себя от приведения доказательств для каждого отдельного случая. То обстоятельство, что крупные и легко поддающиеся обнаружению недостатки в методе работы фрейдовской школы не нанесли более сильного ущерба интуитивной достоверности и правильности многих открытий самого Фрейда, свидетельствует о его личной гениальности. Это объясняется прежде всего тем, что даже самые смелые его построения добыты им не в научном кабинете, а на практике, что их фундаментом почти всегда является богатый и остро схваченный эмпирический материал, так что даже после критического удаления неудобоваримых наростов остается ценное эмпирическое ядро. О катартическом методе душевного анализа под легким гипнозом мы уже вкратце говорили. Так как мышление в состоянии гипноза, даже и при гипермнезии, во многом аналогично мышлению во время сна, а свободно-ассоциативное мышление в виде внезапных идей может рассматриваться как промежуточная ступень между мышлением при полном бодрствовании и в гипнотическом сне, то вряд ли между обоими методами могут быть принципиальные различия. — 242 —
|