Введение в школу боевого карате

Вникая в ритуалы, знакомясь с официальной историей школ, вдруг начинаешь понимать, что быть лучшим масте­ром, чем Уэсиба или Ояма, невозможно, тогда куда же ведет методика этих школ? Даже на Востоке говорят: «Глуп тот, кто думает, что он сильный, всегда придет тот, кто сильнее». Надо скептически изучать как можно большее количество информации и всего, что связано с избранным видом спорта, пытаясь выделить рациональное зерно, исключая несуще­ственные внешние атрибуты. Неразвивающаяся методика морально деградирует, а слепое подражание чужим традици­ям — это дорога в никуда. Мерилом любой методики являет­ся конечный результат.

Я не против японских традиций, я за сохранение и разви­тие огромного спортивного опыта России. Хочу привести один пример. Развитие дзюдо в СССР шло своим, обособленным от остального мира, путем, всегда с дефицитом япон­ских методик и ритуалов, это заставило в короткий срок со­здать собственную, оригинальную, советскую школу дзюдо, имеющую в своем активе чемпионов мира, Европы и Олим­пийских игр, это убедительный пример диалектического под­хода к методике.

В заключение хочу подчеркнуть, что развитие таких тех­нически сложных видов спорта, как восточные единобор­ства, в России невозможно без собственных методических разработок, учитывающих широкий спортивный опыт и твор­чески реализующих современные исследования в этой обла­сти.

религиозные разногласия

в преподавании восточных систем

рукопашного боя

Уже отмечалось, что мировоззрение восточного мастера базируется на одной из доминирующих ветвей буддизма. Важнейшей частью подготовки бойца считается психологическая подготовка, а точнее — способы управления психи­кой. В этой важной части обучения возникают основные противоречия. Восток, без сомнения, добился ощутимых ре­зультатов в области самоуправления, суггестии и гипноза. Причем вся методика психорегуляции либо заимствована, либо и есть религиозная практика. Хорошо ли это?

Португальцы были первыми европейцами, всерьёз и на­долго проникшими в Японию. Будучи миссионерами Папс­кого престола, они активно обращали язычников в католи­цизм, причем в начале процесс крещения проходил доста­точно активно, более того, эмиссары португальского двора благосклонно принимались при дворах удельных князей. Затем за исторически ничтожный промежуток времени хри­стианство в Японии практически полностью погибло в огне междоусобных войн, а традиционные буддийские верования вновь заняли своё доминирующее положение. Почему гос­пода самураи так легко приняли, а затем так легко расста­лись с христианством? Дело в том, что расхожее мнение о религиозности самураев несколько неверно. Настоящий са­мурай более почитал предков, чем Будду, а фамильный меч — более, чем храм. Внимательно прочитав «Хагакурэ», начи­наешь понимать почему. Вся жизнь самурая пронизана стрем­лением к достойной смерти, а воинская доблесть и чувство долга и есть высшие добродетели. Как говорил Мао Цзэдун: «Читай, не читай — императором не станешь». Исповедуя (в разных вариантах) буддизм, самурай всё же на первое место ставил свои традиционные ценности: «Если боги не услы­шали мои молитвы только потому, что я осквернён кровью, я убеждён, что ничего не могу с этим поделать, и поэтому я молюсь, не взирая на осквернённость» («Хагакурэ»).