Любить с открытыми глазами

Утром он проснулся, подскочив на кровати. Судя по всему, ему снился кошмар, потому что вся постель была смята, а простыни, свёрнутые в ко­мок, валялись на другом конце комнаты.

Он растянулся на кровати и, закрыв глаза, по­пытался воскресить образы недавнего сна. Это были смутные и обрывочные картины: слова, сло­ва, слова, которые мелькали на мониторах со­тен компьютеров, стремительно воспроизво­дились и росли на экранах, пока не занимали их целиком... Переполняя машины, они выскакива­ли наружу, вполне осязаемые — заполняя окру­жающее пространство и саму реальность...

— Мир, которым правят слова, — подумал Ро­берто, — слишком много слов.

Он сглотнул слюну и поднялся с постели. Стоя под душем, он решил, что сегодня не поедет в офис. Действительно, ему надо было привести в порядок кое-какие дела, и он прекрасно мог сделать это и дома.

Какое-то время он поработал с бумагами, пока не почувствовал, как на него наваливается тоска — признак, пожалуй, слишком часто появляющийся в его жизни.

Тогда он поднял телефонную трубку и набрал номер Кристины. Если ему хоть немного повезёт, он ещё застанет её дома.

— Алло, — сказала она официальным тоном.

— Привет, — проворковал Роберто, сделав вид, что ничего не произошло.

— Привет, — повторила Кристина раздражённо.

— Нам нужно поговорить.

— О чём? — поинтересовалась она, явно не расположенная легко идти на сближение.

— О политической ситуации в Танзании, — со­стрил он.

— Да уж! — сухо ответила она.

— Правда, Крис, давай встретимся сегодня ве­чером. Мне нужно многое тебе сказать, и я хочу прочитать тебе один текст, который пришёл мне по Интернету.

— Текст о чём?

— Об отношениях мужчины и женщины.

— Что значит «пришёл по Интернету»?

— Я потом тебе расскажу... Так, в восемь часов в баре?

— Нет, заезжай за мной, — заявила она, желая оставить за собой последнее слово.

— Ладно, — согласился Роберто. — До встречи.

— До встречи.

«Я потом тебе расскажу», — пообещал он. Но стоило ли открывать Кристине настоящее происхо­ждение текста? Скорее всего, нет. Письма Лауры были частной корреспонденцией, и действия Ро­берто — безусловное вторжение в чужую жизнь. Он не хотел, чтобы Кристина узнала, что он спосо­бен обсуждать подробности личной жизни других людей, да еще добытых столь сомнительным путем. Без сомнения, она осудила бы поведение Роберто, рассердилась и даже не стала бы вникать в содер­жание писем.

— Но, как предлагает Лаура, — подумал Робер­то, — оставим в покое Кристину. Что чувствую я? Было ли у меня право читать чужую переписку?