|
кольца". Прожив с Тони около полутора лет, я поняла, что нам пора жениться. Я уже знала, что наши отношения прочны, что мы любим друг друга. Я сказала: "Тони, по-моему, нам пора жениться". Он ответил: "Знаешь, мне не хочется", на что я ответила: "Хорошо, дорогой. Я думаю, в июне или в сентябре". Он сказал: "Ладно, пусть будет сентябрь". В итоге мы поженились в июле, потому что нам хотелось прокатиться в свадебное путешествие на пароходе. Все получилось так легко, потому что я не сомневалось что Тони меня любит и что отношения у нас прочные. Я знала, что сам он никогда не предложит пожениться, но знала и то, что это не потому, что он меня недостаточно любит. Это было обычное врожденное мужское нежелание вступать в законный брак. Если вы абсолютно уверены в прочности ваших отношений, вы можете вести себя так же, как я. Примером мне стала моя подруга Клер. Она была настоящим мастером в этом деле - и это хорошо, потому что ее друг Мартин страдал самой сильной аллергией к законному браку, какую я только видела у мужчины. Клер и Мартин жили вместе целых семь лет, когда она наконец заявила, что им пора жениться. Ему не хотелось. Но терять ее ему тоже не хотелось, так что он согласился. Они позвали меня, чтобы я помогла им спланировать свадьбу. Когда я явилась к ним домой в назначенное время, Мартина еще не было. Обычно он отличается пунктуальностью, но на этот раз опоздал на сорок пять минут. Мы сели втроем с блокнотами и карандашами и стали составлять расписание свадебных мероприятий. Вдруг Мартину срочно что-то понадобилось на кухне, и он пропал на десять минут. Мы вернулись к обсуждению. Через пять минут он вспомнил, что ему надо срочно позвонить по телефону, и убежал. Так дальше и шло примерно с час. Наконец я спросила у Мартина, в чем дело. "Ни в чем"' - ответил он. Клер сказала: "Не хочется жениться, верно?" После паузы Мартин произнес со вздохом: "Ужасно не хочется!" Я думала, что Клер расплачется или раскричится, или — 109 —
|