|
Я вернулся из школы и сел за уроки. Отец вошел в комнату и поздоровался. Он сказал, что хочет поговорить со мной о наркотиках. Я подумал, что он решил, что я их принимаю, поэтому я ответил вызывающе. Тогда ему пришла мысль: раз я защищаюсь, значит, я употребляю их. Скажу только, что последовал скандал. (Кстати, он до сих пор думает, что я — колумбийский наркоделец.) Даниэль, 17 лет, Бунтон, Нью-Джерси. Теперь вы видите, как неправильно начатая беседа может вывести вас на неверный путь, по которому вы и не собирались идти. И не думайте, что я виню только родителей за это; многое зависит от нас. Мы очень чувствительны к таким темам, и, следовательно, беседы очень часто вообще не удаются. Кажется, в нас, подростках, заложены определенные механизмы защиты. Если нам кажется, что нас собираются критиковать или читать нам нотации, мы отключаемся и перестаем слушать. С другой стороны, вы можете обратиться к нам таким способом, что мы будем чувствовать себя комфортно и превратимся в одно большое ухо. В конце концов, мы не кирпичная стена, которой порой кажемся вам. И к нам можно найти подход. Для большинства из нас подход наверняка существует, но есть несколько важных вещей, о которых нельзя забывать. «Выберите место, где я буду чувствовать себя удобно» Иногда беседы между подростками и родителями напоминают спектакль (за исключением того, что они не афишировались, в них нет антрактов, чтобы полакомиться конфетами с газировкой, и они обычно имеют финал без решения). Полагаю, проблема здесь в 18 том, что большинство разговоров заканчивается, как такой спектакль, который вам никогда не хотелось бы увидеть снова. Но есть нюансы, благодаря которым все может быть иначе. Для того чтобы подготовить сцену, любому хорошему постановщику требуется создать окружение, соответствующее тому, что происходит в пьесе. Без декораций пьеса теряет силу. То же самое имеет место в разговорах о наркотиках. Когда вы ведете их в неподходящем окружении, ваши слова не имеют силы. Дело в том, что мы лучше слушаем, когда окружение совместимо с нами. Когда отец впервые заговорил со мной о наркотиках, мы ехали в поезде в Южную Каролину. Естественно, он начал говорить мне, как только мы отъехали от станции. Кстати, поездка длилась восемь часов. Это было ужасно — я просто уставился в окно и представлял, что мой отец — всего лишь шумок от паровоза. Боб, 13 лет, Майами, Флорида. Боб чувствовал себя, как в западне. Его поймали в ловушку, из которой он не мог сбежать, потому что отец и он находились в тесном помещении, откуда нельзя было выбраться все восемь часов. Естественно, он был прав. Отец спланировал эту беседу на то время, когда Бобу будет некуда деться. Папа считал, что сыну это пойдет на пользу, и не понимал, что это худшее из того, что он мог сделать. — 8 —
|