Эмиссары любви – новые дети говорят с миром

Возможно, скептический взгляд современного тинейджера поможет и мне увидеть все новыми глазами. Пока что истина была скрыта от меня непроницаемой пеленой тумана — но, глядишь, он разойдется, и я снова смогу увидеть небо?

— А знаешь, меня ничуть не удивляет, что все у вас полу чилось именно таким образом, — сказала Анджела, когда я рассказал ей обо всем, что произошло.

Мы гуляли по берегу озера Мичиган почти в самом центре Чикаго. Мелкие волны, бившиеся о камни, орошали наши ноги каплями мельчайшей водной пыли.

• Я с самого начала чувствовала, что тут что-то не так.
• Что именно, объясни?
• Все вы, и ты не исключение, думали, что этот Тенсин такой особенный, такой непохожий на всех вас, и поэтому вы все и поверили ему... то есть ей. Может, она поначалу и не собиралась выдумывать все с таким размахом, но когда увидела, как с ней носятся, — и вы, и все остальные, все стало расти как снежный ком. Вы думаете, что это она придумала про себя эту историю, но на самом деле это вы, а не она.
• Мы про нее никаких историй не придумывали, — попытался защититься я. — Мы просто повторяли то, что она нам про себя рассказывала.
• Можешь мне не объяснять. В твоем представлении все получилось так, а на деле — иначе. Ты видел только то, что хотел видеть, и слышал то же самое. В противном случае ты бы не мог не заметить, как ты это называешь, предостерегающих звоночков. И сразу же понял бы, что вся ее история шита белыми нитками. Не она влезла к тебе, а ты притянул ее к себе, а она уж сыграла ту роль, которую вы все от нее ждали.

Похоже на то, что в словах Анжелы был смысл.

• Ну-ка, давай продолжай, — сказал я.
• А чего продолжать? Конечно, выдумать-то она выдумала, но и ты был участником, а не статистом. Что ж, как говорится, на ошибках учатся. Значит, это все было для того, чтобы ты тоже мог вынести из всего какой-то свой урок.
• И что это может быть за урок, по-твоему? — спросил я.

• Ну, например, что истории, которые ты слышишь, не имеют под собой другой реальности, кроме них самих, — она запнулась. — Ой, что-то я такое сморозила, что и сама не пойму. Начинаю уже говорить совсем как ты. Но, в конце концов, ты ведь сам вечно повторяешь, что каждый уже есть просветленное существо, только не верит этому. А что произойдет, если мы притворимся, будто получили просветление? Если мы уже... Тогда притворившись, только сделаем это просветление реальным, вот и все. Есть в этом какой-то смысл, в том, что я сказала, а?
• Больше, чем ты думаешь, — кивнул я. — Продолжай, я тебя очень внимательно слушаю.
• Так вот, Тенсин притворялся, что он просветленный буддистский монах, и все говорит о том, что он и вправду верил, будто так есть. Ты говорил, что все те, кто окружали его, чувствовали какую-то сильную энергию, совсем как у тех детей, с которыми ты общался в Болгарии. Ты говоришь, есть одна проблема: они настоящие, а она поддельная. Так почему же энергия одинаковая?
• Это я и пытаюсь понять.
• Так вот с этим как раз все понятно, по-моему, — продолжала Анджела. — Она делала вид, что является чем-то, что само по себе истинно. В ее истории, может, и не все правда, вся эта муть про мальчика, буддистского монаха и так далее, но история под историей, так сказать, это уже правда, и от этого никуда не денешься. Она до такой степени убедила себя, что и вправду она есть тот, за кого себя выдает, что это стало ее переживанием, ее опытом, а вслед за ней — и твоим.
• Как такое может быть?
• А вот как — ведь ты же поверил в этот опыт, ведь так? Ты мог его ощутить, только если поверил в него.

В противном случае ты бы или пропустил ее россказни мимо ушей, отмахнувшись: «Ну, может быть...», или бы вообще не поверил ни слову. Те, другие дети, которых ты встречал, опирались на ту же истину, но у них было что-то еще, чего у Тенсина не было... Словно они чувствовали ее, эту истину. Вот почему чудеса происходили вокруг них. Они могли чувствовать истину, и это открывало их сердца. Как ты сам сказал... чудеса происходили только потому, что их сердца были открыты, или что-то в этом роде. Тенсин верила в это, но она не чувствовала этого.