|
Вернемся к суду присяжных. Положительное в целом отношение к нему П. С. Пороховщикова нельзя не расценивать как гражданский акт — для тех лет безусловно передовой. Вспомним, что царское правительство принимало активные меры к ограничению компетенции суда присяжных, последовательно изымая из его производства различные категории дел. В. И. Ленин писал: «...правительство Александра III, вступив в беспощадную борьбу со всеми и всяческими стремлениями общества к свободе и самостоятельности, очень скоро признало опасным суд присяжных. Реакционная печать объявила суд присяжных «судом улицы» и открыла против него травлю, которая, к слову сказать, продолжается и по сю пору. Правительство приняло реакционную программу: победив революционное движение 70-х годов, оно беззастенчиво объявило представителям общества, что считает их «улицей», чернью, которая не смеет вмешиваться не только в законодательство, но и в управление государством, которая должна быть изгнана из святилища, где над русскими обывателями чинят суд и расправу...»*. П. С. Пороховщиков (П. Сергеич) был и остается прежде всего выдающимся теоретиком судебного красноречия. Повторим вслед за А. Ф. Кони, что можно не соглашаться с некоторыми из положений и советов автора «Искусства речи на суде», но нельзя не признать за этой книгой большого значения для тех, кто интересуется судебным красноречием как предметом изучения, или как орудием своей деятельности, или, наконец, как показателем общественного развития в данное время. Сила судебной речи всегда высоко ценилась передовыми людьми всех времен. Искусство красноречия — часть культуры народа, судебная трибуна — средство огромного идеологического, нравственного и правового воздей- * Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 406—407. 8 ствия. Именно поэтому к судебным ораторам предъявляются самые высокие требования. П. Сергеич подчеркивает, что на суде нужна прежде всего необыкновенная, исключительная ясность. Слушатели должны понимать без усилий. Оратор может рассчитывать на их воображение, но не на их ум и проницательность. А потому: не так говорите, чтобы мог понять, а так, чтобы не мог не понять вас судья. На пути к такому совершенству стоят два внешних условия: чистота и точность слога и два внутренних — знание предмета и знание языка. Как заклинание современникам и потомкам звучит требование П. Сергеи-ча, чтобы в отношении чистоты своей речи оратор был неумолим. Заботясь о точности выражений, нельзя допускать никакой неряшливости, в особенности недопустимо злоупотреблять иностранными словами. Огромное большинство этих «незваных гостей» совсем не нужны нам, потому что есть русские слова того же значения, простые и точные. — 5 —
|