Рукотворный кризис

В результате на самом Севере мы имеем противостояние: богатые, белые, христиане, пожилые – против бедных, небелых, в основном мусульман, молодых. Четыре противоречия в одном – это социальный динамит. Недавние расовые бунты во Франции – это так, цветочки, «проба пера».

– Что же получается? Западная финансовая аристократия уподобилась советской партийной номенклатуре? Та ведь тоже хотела возглавить перемены, дабы сохранить власть и привилегии, начала перестройку – и потеряла управление над неконтролируемо разросшимся кризисом. Ни дать ни взять – социальная версия Чернобыля. Финансовая элита Запада тоже пустила реактор истории вразнос. Страны уже бывшего «золотого миллиарда» опасно раскалываются изнутри, идет обнищание среднего класса, вспыхивают социальные конфликты – и тут же на это накладывается демографический натиск «неоварваров», грозящий самому существованию Запада.

– Это так. Выигрывая в краткосрочном и отчасти среднесрочном плане от ослабления и устранения среднего класса, финансовые олигархии в долгосрочном плане закладывают динамит под самих себя. Кстати, похожая ситуация складывается в РФ, где поощрение миграции объективно усложняет жизнь среднего класса и также закладывает социальный динамит. За все придется платить.

Серьезные люди в той же Европе уже давно бьют тревогу. Так, в 1991 году в Париже вышла книга Ж.-К. Рюфэна «Империя и новые варвары: разрыв Север-Юг». Автор попытался наметить стратегии империи в противостоянии неоварварам и ничего лучше, кроме «limes»'а (границы) времен римского императора Марка Аврелия так и не нашел. Лимес, как мы знаем, не спас Рим. Всего лишь через несколько десятилетий после смерти Аврелия разразился кризис III века, после которого Рим перестал быть самим собой.

– Пожалуй, можно добавить и другие факторы. Спровоцировав кризис, финансовый истеблишмент словно открыл врата ада. Наружу вырвались многие демоны. Например, кризис старой индустриальной модели развития. Мир оказывается на пороге болезненного перехода на технологии следующей эпохи, которые приведут к закрытию целых отраслей нынешней промышленности за их ненадобностью, к потере работы и места в жизни миллионами обитателей развитых стран. Многие мыслители говорят об опасной точке «технологической сингулярности», указывая на развитие нанотехнологий, биотеха, генной инженерии. Сегодня в США и Европе лишними оказываются не только рабочие, но и «белые воротнички» – менеджеры среднего звена, рядовые финансисты. При том что глобализация дробит некогда богатые страны на какую-то мозаику: в них теперь есть острова процветающих «глобалов», остатки умирающего индустриализма и зоны дикой нищеты, третий мир в недрах первого.