Электронная революция

Не забывайте жизненного цикла вируса... проникновение в клетку или активация внутри клетки, репликация внутри клетки, выход из клетки для вторжения в другие клетки, выход из носителя для инфицирования другого носителя. Эта инфекция может проистекать многими путями, и те кто, на­чинает понимать, что на них давит тяжесть груза нового вируса, в общем и целом пользуются методикой дробовика для того, чтобы охватить широ­кий спектр маршрутов инфекции... кашляют, чихают, плюются и пердят при любой возможности. Храните говно, ссаки, сопли, струпья, пропитанную потом одежду и все телесные секреции для последующего обезвоживания. Сложно-составной пылью можно незаметно затопить тараканьи норы в мет­ро, ее можно выбрасывать из окон в пакетах или распылять из поливаль­ной машины... Постоянно носите с собой широкий ассортимент векторов... вшей, блох, клопов и маленькие железы комаров и кусучих блох, напол­ненные вашей кровью... Ничего красивого я в этом не вижу.

Существует только одна разновидность благоприятной вирусной инфек­ции, положительно влияющей на малоизученный вид австралийских мышей. С другой стороны, если вирус не вызывает никаких вредных симптомов, мы никак не может убедиться в его существовании, и именно это происходит при латентных вирусных инфекциях. Высказывалось предположение, что желтые расы стали результатом вируса желтушного типа, вызвавшего пер­манентную, не обязательно вредную мутацию, передававшуюся генетическим путем. То же самое может оказаться истинным и для слова. Само слово может быть вирусом, достигшим перманентного статуса в своем носителе. Тем не менее, ни один из известных существующих вирусов в настоящее время не действует подобным образом, поэтому вопрос о благоприятности вируса остается открытым. Представляется желательным сосредоточиться на общей обороне от всех вирусов.

Рон Хаббард, основатель Сайентологии, утверждает, что определенные слова и сочетания слов могут вызывать серьезные заболевания и умствен­ные расстройства. Я могу претендовать на некоторые навыки в бумагома­рании, но не могу гарантировать, что абзац, написанный мной, заставит кого-то физически заболеть. Если заявка г-на Хаббарда оправдана, то это, совершенно определенно, - повод для дальнейших исследований, и мы легко сможем выяснить экспериментальным путем, подкрепляется его заяв­ка или нет. Г-н Хаббард основывает силу, приписываемую им словам, на своей теории энграмов. Энграм определяется как слово, звук, изображе­ние, записанные субъектом в период боли и бессознательного состояния. Кое-что из его материала может успокаивать: "Я думаю, с ним все будет в порядке." Успокаивающий материал - это энграм-союзник. Энграмы-союз­ники, по г-ну Хаббарду, так же плохи и враждебны, как и болевые энгра­мы. Любая часть этой записи, воспроизведенная субъекту позже, реакти­вирует операционную боль, у субъекта может на самом деле заболеть го­лова, начаться депрессия, тревога или напряжение. Что ж, теория энгра­мов г-на Хаббарда очень легко может провериться экспериментальным пу­тем. Возьмите десять субъектов-добровольцев, подвергните их действию болевого стимула в сопровождении определенных слов, звуков и изображе­ний. Можете разыграть маленькие скетчи.