– А что он прямо перед моим носом своими ножами плюхал! – возмутился папулька. – Я и занервничал. Мне не нравится, когда ножами… – У них там так полагается, – объяснила мамулька. – И у меня так полагается, – сказал папулька, – когда перед моим носом играются ножами – я могу сунуть в репу. Пускай скажет спасибо, что его просто толкнули. – Да, но он сел прямо на раскаленную печку, – возмутилась мамулька. – Подумаешь, халат немного обжег, – фыркнул папулька. – Ничего себе немного обжег! Ты же слышал какие он слова говорил! – Слышал, – покачал головой папулька. – После чего понял, что не зря его пихнул. Нам обещали настоящего японского шеф-повара, а этот придурок на плите звал любых матерей, кроме японских. Так что он такой же японец, как и я. Правда, я ругаюсь все-таки получше. – Кстати, – поспешила я перевести разговор на другое, – как вам конкурс? – Очень мило, – ответил папулька. – Только вы осторожнее все-таки с этим делом, а то вон на дядю Соломона жалко смотреть. До сих пор рыдает. – А что случилось с дядей Соломоном? – поинтересовался Серега. – Да вы его с заначками разбередили, – объяснил папулька. – Дядя Соломон всю жизнь работал снабженцем. Хорошие деньги зашибал. Но спрятать никогда ничего не мог. Тетя Софа работала покруче следователя Знаменского. И бедный дядя Соломон, когда завел себе молоденькую любовницу, был вынужден с ней шляться в кино на последние сеансы, потому что на ресторан и гостиницу у него просто не было денег. – Жуткая история, – сказала я злорадно. – Так эта тетя Софа – его жена? – спросил Сергей, и в глазах его застыл ужас. – Именно, – подтвердил папулька. – Ир, – сказал мне Серега, – что же ты этого несчастного человека посадила в самый конец родственного стола? Давай его к нам. Пускай хоть раз в жизни поест и выпьет как следует. Но в этот момент на пятачке между столами, который сегодня изображал сцену, снова появился Ванилла, который заявил, что сейчас будем играть еврейскую свадьбу. – Молодые, – скомандовал папулька, – на выход. Интересно, что они там придумают? Я с вами пойду. Мне тоже интересно. Мы послушно вылезли из-за стола и отправились на свою Голгофу. Там мне повязали какой-то белый платочек, а на Серегу надели черную шляпу, к которой были привязаны кусочки блестящего серпантина. На шею ему нацепили спартаковский красно-белый шарф. — 187 —
|