|
После моей довольно-таки сумбурной речи меня попросили показать какие-нибудь способы целительства на практике. Деваться было некуда. Посидев немного молча, решил показать им несколько способов слива злости на бумагу, огонь, проточную воду и на что-нибудь мертвое, чтобы они сами смогли это сделать. И что бы вы подумали?! Они стали это делать со всем усердием! Официантов попросили принести свечки. Кто-то стал на своем языке выговаривать злость на горящие свечи. Кто-то пошел к раковине изливать злость на проточную воду. А те, кому не хватило места у раковины и за столом у горящих свечек, старательно писали что-то на бумаге, периодически поглядывая по сторонам. В ресторане происходило что-то непривычное и непонятное посетителям, и это продолжалось минут тридцать. Потом гости Томислава потихонечку вернулись на свои места за столом и сидели молча, прислушиваясь к себе и недоумевая, что же такое с ними происходит. Честно говоря, я был в шоке. Никак не предполагал, что они сразу же отнесутся к этому с таким рвением и вот так, с ходу, начнут все выполнять. Обстановку разрядили цыгане, которые стали громко играть у наших столиков, — музыка всех немного успокоила… Однако меня терзало чувство вины, что я испортил праздник Чанака. Почти всю ночь я не спал — меня мучил вопрос: что же скажут мне Томислав и его гости утром? Утро мы провели молча: Томислав готовился к очередной встрече, и ему было не до меня. Когда приехали в офис, все, в том числе и присутствовавшие на вчерашнем ужине, относились ко мне с таким почтением, вниманием и предупредительностью — чуть ли не на руках носили, что я ничего не мог понять. Во время обеда я спросил Томислава: «Что с ними со всеми случилось? Они какие-то не такие, как обычно». Он засмеялся и сказал: «Ну, ты и хитрый! Сам что-то с ними вчера сделал, а сегодня меня же спрашиваешь, что с ними. Меня все замучили вопросами, что он, колдун что ли? Все говорят, что чувствуют себя великолепно, все дела делаются совершенно по-другому, напряжение ушло, сердце не болит, даже Чанака старые травмы не беспокоят, и мы с ним спокойно ведем переговоры — он даже ни разу не заикнулся, что ему надо немного отдохнуть. Между прочим, вечером все хотят собраться у меня, чтобы поговорить с тобой в спокойной обстановке». Меня это немного напрягло, но добродушие Томислава вселило в меня чувство уверенности. — 8 —
|