Доктор Бадмаев. Тибетская медицина, царский двор, советская власть

— Чего же?

— Белому царю служить хочет... Близко к нему быть хочет,— заключил Сультим, и присутствующие буряты тотчас зацокали языками, одни — в знак восхищения дерзкими мечтами, другие — в знак осуждения нескромности. Для нас, мол, губернатор — недося­гаемая вершина, которую никто еще не видел,— наезжали лишь чиновники но особым поручениям. А тут — царь!

Властный Батма с минуту раздумывал, потом сказал:

— Пошлем Жамсарана. Мать! Готовь сына в дорогу! Далекий путь в Иркутск проходил через всю высокогорную

Бурятию, называемую малым Тибетом, где климат суров и сух. Агинский аймак, например, совершенно безлесый. Наконец вдали сверкнуло синее море — Байкал. Десятилетня спустя Жамсаран напишет о своей родине так:

«Монголы издревле населяли прибайкальские страны, с кото­рыми связаны лучшие воспоминания этого народа. Уголок этот, соприкасающийся на юге и западе с бесплодными степями, на севере с безжизненными тундрами, с необозримыми лесами на во­стоке, отличается необыкновенной красотой грз'пп своих гор, долин, ущелий и равнин, богатством минералов, флоры и фауны, дает начало величайшим рекам Северного и Восточного океанов: между горами его таится чудесное озеро Байкал — святилище мон­голов».

И еше не раз и не два проедет он по этому пути.

Вскоре изменилась судьба и самого Сультима Бадмаева. В на­чале 50-х годов XIX века в Забайкалье пришла беда — эпидемия тифозной горячки. Среди населения начался мор. Губернские власти были в растерянности. Генерал-губернатор Восточной Сибири граф Муравьев-Амурский, будучи наслышан о врачебной науке Тибета, приказал найти наиболее видного ее представителя. Призванные на совет старейшие буряты сошлись на Сультиме.

Губернатор повелел привести его. И между ними, как повествует семейное предание, произошел такой диалог. (Разговор велся через переводчика, так как Сультим очень слабо знал русский язык.)

— Берешься ли ты прекратить эпидемию и что тебе для этого нужно?

— Роту солдат надо.

— Солдат? Не лекарств? — удивился Муравьев-Амурский.

— Лекарства — моя, солдаты — ваши. Порядок держать, кор­дон ставить. Ни одна собака через кордон. Страх держать!

Сультим с помощниками быстро приостановил эпидемию. Сам он входил в тифозные бараки, окурив себя тлеющими палочками туго скатанной сушеной тразы, дым которой предохраняет от любой инфекции.