Баня лечит

Уроженец Курляндии Яков Рейтенфельс, живший в Москве в 1670–1673 годах и посещавший царский двор, написав о России, отмечал, что: «Русские считают невозможным заключить дружбу, не пригласив в баню и не наевшись и не напившись затем за одним столом». Общая трапеза после бани считалась символом дружбы. Если гость ел неохотно, это считалось дурным признаком: «Он ни пьет, ни ест — он не хочет нас одолжить».

На русскую баню обратил внимание и Александр Дюма. В 1858 году писатель путешествовал по России, гостил в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Астрахани, добрался аж до Кавказа. И везде ему устраивали восторженный прием, ведь произведения Дюма начали печатать в России за три десятилетия до его визита. И они привлекли внимание Пушкина, Гоголя и Белинского. Возвратившись из России, Александр Дюма написал роман «Записки учителя фехтования». У нас это произведение издавалось только одиножды — в 1925 году, да и то мизерным тиражом.

Есть в романе такой эпизод — француз, учитель фехтования, приехал в Петербург, где ему все любопытно: «Я отправился к Адмиралтейству, но по дороге мне захотелось помыться в русской бане. Я много слышал во Франции об этих банях». Далее Дюма, устами своего героя, описывает впечатления от русской бани: «Войдя туда, я остолбенел, мне показалось, что какой-то Мефистофель, без моего ведома, доставил меня сюда. Температура здесь выше температуры крови человека». Учитель с удивлением и в то же время с восхищением наблюдал, как в такой жаре люди старательно бьют друг друга вениками, трут, моют. Правда, сам француз не выдержал жара и, в то время как все остальные наслаждались процедурой, выскочил вон.

Но давайте вернемся к традициям старинной русской бани, ведь история открывает нам прилюбопытнейшие ее страницы. На Руси испокон веков чтили банный обряд, никогда его не нарушали и баню не запрещали, как неоднократно случалось в других странах. Не случайно старинная русская поговорка гласит: «Баня не заговенье — на нее нет запрета».

Геродот описывает, как тешились в бане скифы. Могучие бородатые люди устанавливали три жерди, верхними концами наклоненные друг к другу, и обтягивали их войлоком. Взяв конопляные семена, залезали в эту войлочную баню и бросали их на раскаленные в чане камни. От этого, замечает историк, поднимается такой сильный жар, что ни одна римская баня не шла в сравнение. Наслаждаясь ею, степняки вопили от удовольствия. У Геродота есть упоминание о том, что скифы после погребения покойника очищали себя парной баней. Скифские женщины растирали на шероховатых камнях, подливая воды, куски кипариса, кедра и ладана. Этим жидким тестом с приятным запахом обмазывали тело, а когда на следующий день смывали, оно становилось чистым и блестело, отбелившись; кожа становилась полированной и сияла. Не зря Роксана так сильно поразила бисексуала Александра Македонского.