Не в деньгах счастье

К 1952 г. я пришел с многими болезнями — у меня даже бывала желтуха два или три раза в году. Я страдал увеличенной печенью, камнями в почках, заболеванием селезенки, повышенной и пониженной кислотностью, язвами прободной и хронической и, кроме всего прочего, лет десять страдал мигренью. Кульминацией стал 1952 год, когда я перенес второй по счету коронаро-тромбоз.

Вскоре мне сказали, что долго я не протяну и могу умереть в любой день, что мне не рекомендуется делать ни одного лишнего шага. Я боялся смерти, но затем сказал себе: «Ты все еще дышишь, Лестер, — у тебя еще есть шанс». И я стал думать сутками напролет. Прожив сорок два года и приблизившись к концу ближе, чем когда ранее, без счастья, без здоровья, я понял, что знания, накопленные за столько лет, оказались бесполезными для меня.

Я изучал теорию бихевиоризма Уотсона в 1930-х, учение Фрейда в конце 1930-х и начале 1940-х. Прочел много философских трудов. Изучил логику и экономику, все важнейшие области знания, но теперь — со всем этим запасом в моей голове — оказался у финальной черты.

Это лишь доказало мне, что все накопленные знания человечества не помогут мне спастись.

И я решил начать все с чистого листа. Я сказал себе: забудь все, что знаешь. Начнем с нуля и посмотрим, до чего ты сможешь додуматься. Я начал с вопросов: «Кто я?», «Что же собой представляет Мир?», «В каких отношениях я с ним нахожусь?», «Что такое Разум?», «Что такое Интеллект?», Что такое Счастье?».

«Чего я хочу от жизни?» — спросил я себя. И ответ нашелся: счастья. Исследуя вопрос глубже, я возвращался к тем моментам в жизни, когда чувствовал себя счастливым. И обнаружил нечто, что поразило меня в тот момент. Наибольшее счастье я испытал тогда, когда любил. Счастье обусловливалось моей способностью любить, а не тем фактом, любил ли меня кто-нибудь или нет. Это стало отправной точкой.

Я начал корректировать свои мысли и чувства в этом направлении — от желания, чтобы меня любили, к тому, чтобы самому любить. И вскоре я обнаружил для себя еще одну поразительную вещь. Я понял, что хотел изменить этот мир, и в этом и была причина моих болячек — или одна из важнейших причин. Осознав, как сильно мне хотелось, чтобы мир изменился, я понял, как это превратило меня в раба.

И я решил изменить положение вещей радикальным образом. В ходе этого процесса — действительно освобождаясь от всех подсознательных концепций и иных вещей, лежащих тяжким бременем, — я чувствовал, что становлюсь счастливее, свободнее, безмятежнее, и здоровье мое идет на поправку.