|
Повылазили бабы вперед и крику подняли! И на что они похожи? В этих портках и пиджаках… Правильно, на мужиков. Так что же, прикажете последним самими собой восхищаться? Вот именно… На фиг им этот противоположный пол, если выглядит он почти так же, а если чем и отличается, так только тем, что в облегающих штанишках еще и задом крутит, а это, как известно, признак однозначный. Профессионалка, значит. Кстати, профессионалки (кто бы мог подумать!) кое-что соображают, и те, что высшего разряда, носят элегантные платья. Низшего разряда могут напялить на себя что угодно: штанишки, рваные картофельные мешки, страусиные перья, занавески, один черт, лишь бы в глаза бросалось. Но вот двубортного костюма, ручаюсь, ни одна не наденет. Ну а все прочие, в двубортных костюмах и ничем не крутящие, от мужчин чем, спрашивается, отличаются? Худшим характером? (Да ладно, ладно. Худшим в их понимании. Все эти амбиции, агрессивность, трудолюбие, чтоб ему пусто было, и властолюбие…) Ведь редко у какой хватает ума, размазав по стенке противника мужеского полу, с милой улыбкой на устах заставить того поверить, что это он сам, как истинный джентльмен, позволил ей победить. Что вообще-то он, о-го-го, во много раз лучше! А сколькому она у него научилась! И мужчина уже расцвел, и уже замечает в себе достоинства, а в ней очарование, которого еще минуту назад и в помине не было. А ведь большинство дур будут упиваться своим триумфом, да для пущей верности взглядом заколотят поверженного в щель в полу. У несчастного мужчины от этого в глазах темнеет, и все женщины начинают казаться идиотской ошибкой природы… А РЕЗУЛЬТАТ? Просто кошмарный. Месть мужчин была страшной. О моде уже было писано. Они попытались замахнуться и на большее, но, к счастью, не слишком удачно. Разные модные макияжи держались недолго… М-и-и-нуточку. Безотносительно того, писала я когда-нибудь где-нибудь об этом или нет, все равно повторю. Понятия не имею, кто ухитрился сотворить, правильнее было бы сказать, учудить, прямо-таки экстраординарное освещение на мосту Понятовского. Конец сороковых — начало пятидесятых, это я помню отлично, потому как главной моей заботой было, упаси боже, не попасть туда на свидание. Понаставили там фонарей, вроде замечательно освещающих все вокруг, оранжевого цвета. Может, и прекрасно освещали, правда, не знаю что, но вот лица людей в их свете выглядели умереть — не встать. В прямом смысле. По мосту Понятовского прохаживались толпы покойников, причем скончавшихся в весьма пожилых летах. Каким образом при оранжевом освещении лица становились сине-зелеными, я объяснить не могу, хотя в цветах разбираюсь неплохо. По-всякому я в жизни выглядела, но так — никогда, а должна заметить, что исполнилось мне в ту пору только семнадцать лет. — 67 —
|