|
Комментарий Если вы затрудняетесь в выборе предмета поиска, стоит вообразить свою встречу с Ангелом Смерти. "Еще немного! Еще немного!" -- умоляете вы. "Все так говорят," -- отвечает он, -- "но у тебя есть в запасе традиционное последнее желание. Большинство людей тратят его впустую, призывая священника или своих близких, или выкуривая сигарету, -- так что подумай хорошенько. Чего ты хочешь от своего последнего сна?" Такая постановка вопроса сразу отметает все тривиальное, оставляя только то, что по-настоящему для вас ценно. ЧЕЛОВЕЧЕСТВО СПИТ В XII столетии великий афганский суфий Хаким Санаи писал, что "человечество спит, вовлеченное в бесполезную деятельность, обрекая себя тем самым на жизнь в мире несправедливости"29. Спустя тысячу лет ситуация мало изменилась: человечество все так же спит. Кому-то в это будет трудно поверить. Он может возразить, что если бы это было правдой, он должен был бы это знать! Но если мы действительно живем, как лунатики, в состоянии, которое привыкли именовать "бодрствование", то непосредственно засвидетельствовать этот факт для нас будет трудно. -- Лунатик не способен понять, что он спит. Так же и мы, идя своей жизненной дорогой, почти всегда подразумеваем, что бодрствуем. Сон, думаем мы, это бездействие; сейчас я действую -- поэтому я бодрствую. Мы думаем, что не спим, но так же считают и лунатики, и люди, видящие неосознанные сны. На этот счет существует меткий суфийский афоризм: Эй вы, боящиеся трудностей по дороге в никуда -- не бойтесь. Он такой легкий, этот путь, что его можно проделать во сне30. Осознанно сновидящие иногда переживают неожиданное прозрение насчет состояния сна, в котором они обычно пребывают. Примером тому служит опыт Дж.Х.М.Уайтмена, южноафриканского математика: Помню, что после [посещения концерта известного струнного квартета] ... я лег спать, полный умиротворения и тихой радости. Последовавший сон с самого начала был совершенно иррациональным, хотя, возможно, и более интенсивным, чем обычно. Я плавно перемещался в пространстве, где на меня вдруг повеяло холодом, что странным образом привлекло мое внимание. По-моему, именно в этот момент сон стал осознанным. Потом неожиданно ... все, что до сих пор было в беспорядке, мгновенно ушло, а впереди взорвалось неповторимо четкое и реальное новое пространство, воспринимавшееся с неведомой доселе остротой и свободой; сама темнота казалась ожившей. У меня возникла мысль, переросшая затем в непоколебимое убеждение, что до сих пор я ни разу не бывал в состоянии бодрствования31. — 170 —
|