|
--А, Гошка, здорово, -- улыбнулся отец сквозь дождь, и отер мокрое лицо рукой, и вытащил из кармана рубахи часы на шнурке. И потом Волков недвижно стоял и смотрел как заштриховываемый ливнем единственный силуэт уходит в исхлестанную свежестью корявых ильмов, с треском пронзаемую синими сполохами трамвайных искр, водно-дымящуюся уличную даль... 9...Это ты уже видел на картине средневекового художника: концентрическая тьма и -- где-то далеко и высоко -- круг света. И голые отлетевшие души возносятся к нему. Но сейчас ты один ползешь на четвереньках все дальше, все выше. В ладони, в колени впиваются мелкие осклизлые камни, и в узком тоннеле зябко и сыро. И вот ты застыл, выглянув из жерла тоннеля, оказавшегося трубой, что наклонно тянется под землей и «верхним» концом выходит посередь среза обрыва... Белое небо с голубыми просветами. Чистые, до бесконечности раскрытые пойменные дали. Сиротливо, свежо и пустынно... Течет темная река, большая, но песчаный, поросший облетевшими ивами остров, кажется ближе, чем есть. Там раньше, давно, в твоем детстве, было стойбище и ты один раз съездил туда с отцом на моторной лодке. Капал дождик и в хижинах была головокружительная вонь, и тебя чуть не вырвало, когда вас с отцом угощали блюдом из сырой рыбы. Была еще высокая приречная трава и вытоптанное место, окруженное стенами травы, и не старый шаман почти не бил в бубен, не пел (как обещал отец) у черных и гладких деревянных божков -- «барханов), а жутко завывал и хрипел, и катался по земле в стелющемся дыме трухлявых дров, и домой ты вечером явился простывшим, раскисшим, полуобморочным. И тогда тоже, кажется была осень, потому что осенью ты особенно плохо учился, и ты стоял в углу у доски во время диктанта, а лампы в классе гудели, и за окнами было темно, и шумели деревья, и в класс порой проникали спешные шаги работяг по дощатому тротуару за забором школы, и поездка в стойбище представала иной... 10... Сизый свет сумерек отступал из комнаты, в глубине которой подросток листал книгу о Веласкесе. - Саш, глаза испортишь. Саша поднял лицо и посмотрел поверх головы Игоря. - А мне нравится так. Молчать. Что-нибудь делать. Находиться с кем-нибудь. - С Мишкой Фроловым? -- Волков засмеялся. - С дедом. С бабкой. С Мишкой -- тоже. Игорь посмотрел на брата. За окном, как и утром, послышались стуки о жесть карниза. Только тише и чаще - Смотри, -- сказал Александр. -- Дельтаплан. - А, да они тут часто летают над заливом, -- Волков мельком глянул в окно, но брат все следил за полетом и Игорь снова обернулся, и, видя искусственную птицу, подумал: «Интересно, что там за человек. Поболтать бы с ним». Он немного переживал за пилота, чей аппарат расплывчато белел, парил в сгущающемся сумраке. — 11 —
|