Внеречевое общение в жизни и в искусстве. Азбука молчания

«Убедить можно лишь того, кто хочет убедиться», — заметил как-то Н.Г.Чернышевский. Почему же те, кто обучается искусству, не хотят убеждаться? Думается, все дело в бытовавшей до сих пор не­верной установке «следовать природе» в процессе обучения худо­жественному творчеству, изучая ее в отрыве от этого творчества.

Не только в практике, но и в теории искусства сложился удиви­тельный феномен. Если ученые, изучающие психологию, черпают доказательства ее положений, например, в литературе или в театре, то многие теоретики этих и других видов искусств считают, что зна­ние, к примеру, той же психологии может им только навредить. Так, в диссертационных работах в области искусствоведения только се­годня стали переходить от описательной формы к научной аргумен­тации. Иначе говоря, теория искусства лишь в наши дни, правда не­спешно, пытается стать наукой в истинном понимании этого слова.

Трудно себе представить, но изучение психологии в театральных школах России за всю их историю практически никогда не входило в программу обучения! Сегодняшний выпускник театральной шко­лы не может назвать даже вид темперамента своего персонажа, так как чем отличается, например, холерик от сангвиника ему неведо­мо. Введение психологии на некоторых факультетах РАТИ-ГИТИС, благодаря подвижничеству профессора А.Л.Гройсмана, и сегодня рассматривается как некоторая экзотика. Причин тому много. И сре­ди них подсознательный страх психологически необразованного преподавателя актерского мастерства (вдруг ученик задаст вопрос про тот же темперамент, например, а «мастер» оконфузится!).

Итак, среди изучающих искусство по-прежнему мало тех, кто же­лает глубоко изучать природу человека. Повсеместно главным кри­терием эстетики является популяризация своего (актер, художник) или чужого (искусствоведы) «нутра». И это на фоне глубоких и по-научному точных исследований лучших мастеров искусства от Ле­онардо и Ланга до К.С.Станиславского и С.М.Эйзенштейна!

Но попробуем найти всему этому хотя бы предварительное объ­яснение. Главная «классическая» ошибка, думается, заключается в том, что изучение законов искусства и законов природы у нас чаще всего разделено на две, порой мало связанных между собой, дис­циплины.

Автор в своей практике попытался поступить иначе: не сочетать раздельное изучение природы и специальных элементов актерско­го мастерства, но использовать изучение основ творческой профес­сии как метод изучения природы человека. Здесь большую помощь автору оказал замечательный театральный педагог и единомышлен­ник А.В.Гребенкин. Как показала его и автора данной работы прак­тика, мнение о том, что актер и лень ума — синонимы, оказалось не более, чем многовековым мифом. В этом автора еще раз убедили занятия топономикой как со студентами театральной школы, так и с профессиональными, опытными артистами1. Однако при опреде­ленной модификации возможно овладение практической топоно­микой не только артистам драмы или балета, но также всем тем, ко­му она может пригодиться при общении с аудиторией или просто в быту, при деловых контактах например.