|
Кто еще? Антрополог? Философ? Собиратель курьезов и редкостей? Литературовед, специалист по "фэнтэзи"? Кому рекомендовать эту книгу как "свою" и кто не скажет "чур меня"? Со времени, когда происходили события "ничьей" книги, прошло много лет. Во всем мире психиатрия изменилась - как и сам мир - а тайна безумия все равно есть. Грозная, мрачная, но не только. Об этом, кстати, Барбара О'Брайен написала через двадцать с лишним лет после "событий" прекрасную статью "Постскриптум", любезно присланную нам литературным агентством "Марк Патерсон энд Ассошиэйтс". Ничего "такого" с ней больше не случалось, а почему - с ней, почему - это, почему - с таким исходом... никто никогда не объяснил. "Такие дела", - как говорили на планете Тральфамадор. А между тем появление у нас книги Барбары О'Брайен кажется странно логичным. Именно здесь, именно теперь... И "двунадесять языков" смешавшихся в ней жанров, и беспредельное одиночество героини, отчаянно пытающейся все время заново себя определить, вынырнуть, сориентироваться - чтобы в конце концов сказать миру "да", посмотреть ему в глаза и дать ему принять себя обратно... Чем это задевает, что отзывается? В каком-то смысле - одном из многих - эта книга о том, как невозможное случилось (к чему никто и никогда не бывает готов), осозналось и было принято. (В рекламе одного психологического тренинга говорится: "Мы раздвигаем Ваши стены". Участница вечерком написала в дневнике: "Когда раздвигаются стены, едет крыша"). ... Когда все смешалось в бывшей Стране Советов и многие стали заниматься не своими делами, о которых даже и не догадались бы раньше, - невозможное стало возможным. А одним из наших дел стало издавать книги. Эта - одиннадцатая. Леонид Кроль, Екатерина Михайлова Вступление."По сути дела, в психологии все зиждется на опыте, - утверждал К. Г. Юнг. - Вся теория, даже когда она воспаряет в самые абстрактные сферы, является прямым результатом чьих-то переживаний". В этой книге конкретный человек рассказывает о своих фантастических переживаниях, которые с трудом вписываются в абстрактные теории, включая и разработанные мною. Хотя на сознательном уровне мы общаемся на одном языке, выработанном одним социумом и одной общечеловеческой культурой, все же общение с собственным подсознанием - задача не из легких. Для психологии любой личностный опыт представляет интерес, ибо чтобы стать действенной теорией, а не надуманной систематизированной схемой, психология должна постоянно изучать непосредственный опыт. В идеальном варианте стоило бы попытаться интерпретировать содержание шизофренического мира Барбары с помощью какой-нибудь из моделей подсознательных процессов, независимо от степени ее разработанности. — 3 —
|