Методологический анализ в психологии

В главе 1.3 «Историко-методологический анализ пси­хотерапевтических упований» методология играет не служебную, а относительно самостоятельную роль, со­ответственно этому изменяются и задача, и метод рабо­ты. Сначала вводится рабочая методологическая категория «упования», отражающая, как утверждается, важнейший структурный компонент любой психотерапевтической системы, а затем под углом зрения этой категории рассматриваются последовательно появлявшиеся на исто­рической сцене психотерапевтические подходы. С этими подходами проводится методологическое интервью, в котором всем им предлагают ответить на один и тот же вопрос, и затем полученные ответы выстраиваются в один квазиисторический ряд[2]. Продолжая палеонтологические аналогии, можно сказать, что если бы таким методом воспользовался палеонтолог, он выделил бы одну, ин­тересующую его биологическую функцию (питание, ло-комоцию и т.п.), затем проанализировал бы те органы, те морфологические приспособления, которые у ор­ганизмов разных эпох эту функцию выполняли, и в ито­ге расставил бы их не в хронологическом порядке, а в порядке принципиальных новаций в этих органах.

Разумеется, представленными в этой части книги дву­мя методологическими этюдами все многообразие видов анализа психологических понятий и категорий не ис­черпывается. Но, повторим, задача данного учебного пособия вовсе не в создании завершенной методологи­ческой системы, а в том, чтобы предложить аспиранту примеры методологических анализов, которые позволят ему в подходящей профессиональной ситуации действо­вать по логике прецедента, применяя использованные в этих примерах методологические средства и операции к другим психологическим понятиям и категориям.

1.2. Методологический анализ понятия стресс[3]

Если бы требовалось одним словом определить кри­тическую жизненную ситуацию, следовало бы сказать, что это — ситуация невозможности. Невозможности жить, реализовывать внутренние необходимости жизни (удов­летворять потребности, достигать цели, воплощать цен­ности и т.д.). Из круга терминов, которыми в современной психологии описывается эта реальность, можно выде­лить четыре ключевых, наиболее значимых понятия: стресс, фрустрация, конфликт и кризис. Хотя литерату­ра по данному вопросу огромна[4], теоретические пред­ставления о критических ситуациях развиты довольно слабо. Особенно это касается теорий стресса и кризиса.

Многие авторы ограничиваются простым перечислением конкретных событий, в результате которых создаются стрессовые или кризисные ситуации, или пользуются для характеристики этих ситуаций такими общими схе­мами, как нарушение равновесия (психического, душев­ного, эмоционального), никак их теоретически не конкретизируя. Несмотря на то, что темы фрустрации и конфликта (каждая в отдельности) проработаны намно­го лучше, установить ясные отношения хотя бы между двумя этими понятиями не удается (Eysenck, 1975), не говоря уже о полном отсутствии попыток соотнести од­новременно все четыре названных понятия, определить, не перекрещиваются ли они, каковы логические усло­вия употребления каждого из них и т.д. Исследователи, изучающие одну из этих тем, любую критическую ситуа­цию подводят под излюбленную категорию, так что для психоаналитика всякая подобная ситуация является си­туацией конфликта, для последователей Г. Селье — ситуа­цией стресса и т.д., а авторы, чьи интересы специально не связаны с этой проблематикой, при выборе понятия стресса, конфликта, фрустрации или кризиса исходят в основном из интуитивных или стилистических сообра­жений. Все это приводит к большой терминологической путанице.