|
Это аристотелевское положение и преобразуется Фомой в учение об интенциональных актах души. В интенции как внутреннем, умственном действии всегда «сосуществует» содержание ? предмет, на который она направлена. (Под предметом понимался чувственный или умственный образ.) В понятии об интенции имелся рациональный момент. Сознание — не «сцена» или «пространство», наполняемое «элементами». Оно активно и изначально предметно. Поэтому понятие об интенции не исчезло вместе с томизмом, но перешло в новую эмпирическую психологию, когда функциональное направление выступило против школы Вундта. Важную роль в укреплении понятия об интенции сыграл австрийский философ Ф. Брентано, выступивший в конце XIX века со своим, отличным от вундтовского, планом преобразования психологии в самостоятельную науку, предмет которой никакой другой наукой не изучается (см. выше). Будучи католическим священником, Брентано изучил психологические сочинения Аристотеля и Фомы. Однако Аристотель считал душу формой тела ? и применительно к ее растительным и сенсорным функциям ? сопряженной с физическим миром (телами внешней природы). Интенция сознания и предмет, который с ней сосуществует, обрели характер духовных сущностей. Тем самым психофизическая проблема была «закрыта». Обращение к оптике Новое содержание психофизическая проблема приобрела в контексте успехов естественнонаучной мысли в области оптики, соединившей эксперимент с математикой. Этот раздел физики успешно разрабатывался в эпоху средневековья как арабоязычными, так и латиноязычными исследователями. В границах религиозного мировоззрения они, поставив душевное явление (зрительный образ) в зависимость от законов, объективно действующих во внешнем мире, возвращались к психофизической проблеме, снятой с повестки дня томизмом. Наряду с трудами Ибн аль-Хайсама важную роль в укреплении этого направления сыграло учение о «перспективе» Роджера Бэкона (ок. 1214 ? 1294). Оптика переключала мысль с биологической ориентации на физико-математическую. Использование схем и понятий оптики для объяснения того, как строится изображение в глазу (то есть психический феномен, возникающий в телесном органе), ставило физиологические и психические факты в зависимость от общих законов физического мира. Эти законы — в отличие от неоплатонической спекуляции по поводу небесного света, излучением (эманацией) которого считалась человеческая душа, ? проходили эмпирическую проверку (в частности путем использования различных линз) и получали математическое выражение. — 6 —
|