|
Рассматривая генезис активности человека в контексте диалога природы и культуры, автор фактически солидаризируется с идеями Ю.М. Лотмана, в свое время предложившего обратить особое внимание на необходимое значение механизмов рефлексии и трансфера.(1б) Эти механизмы обеспечивают образование человеческой культуры и цивилизации в качестве особенной искусственной среды, представляющей грандиозную семиосферу, в которой человек, как «мыслящий тростник», не столько подчинен биологическому закону циклической повторяемости, сколько самоутверждается на его основе, «смертью смерть поправ». Вместе с тем, в отличие от Ю.М. Лотмана, К.В. Титов не считает, что сущность человеческого обучения и поведения, тяготеющая к изобретению нового и непредсказуемого, такова, что ни животным, ни человеку не дано перейти ту границу сознания семиосферы, которая сохраняется как важнейшая доминанта культуры. Наоборот, доминанты культуры, есть своеобразные метки тех или иных пределов, раз за разом, вновь и вновь преодолеваемых человеком как субъектом активной эволюции. Можно сказать, что по Лотману, отделение слова от вещи создает «пропасть» между человеком и остальным, животным миром, и в этом определении явно озвучена неизъяснимая ностальгия по человеческой натуре, поверженной культурой. По Титову, современная эволюция человека никак не может быть ассоциирована с «пропастью», потому что отделение-объединение слова и вещи всегда может быть представлено как необходимый взаимопереход, как наведение «мостов» и как поиск меры гармонии природы и культуры. Мнение автора представляется конструктивным и оптимистичным, возвращающим, в конце концов, человека к природе, но на гораздо более высоких уровнях современных энергоинформационных возможностей, позволяющих действенно споспешествовать эволюции жизни на Земле и за ее пределами. Найденном Лотманом, и отрицаемом Титовым, понятием «границы» реанимируются стремления метафизической науки найти абсолютные, «граничные» признаки в процессе социоантропогенеза. Но представляющиеся надеж- ными и «объективными», такие признаки исключают признание необходимой в эволюции относительной преемственности изменений ее объектов, то есть прерывно-непрерывного, предельно-беспредельного ее характера, определяющего существо жизни вообще, также как антропосоциогенеза и эволюции современного человека. При своеобразном табу на отрицание свойственных семиосфере Ю.М. Лотмана пределов, был бы невозможен отстаиваемый К. Титовым конструктивный подход, выражающийся в диалектическом снятии простого перемещения информации ее трансфером, в снятии менее совершенной формы субъектности человека более совершенной, в снятии, наконец, системы культуры как общечеловеческой памяти системой культуры творческого мышления каждого субъекта, представляющего человечество в целом. — 5 —
|