|
Это объясняет, почему по мере роста сознания человек не находит больше в образе религии творческих импульсов. Его новое состояние сознания требует чего-то большего, чем вера, оно требует опыта. В течение длительного времени эта потребность в опыте выражалась и существовала в опыте высшей природы. Когда же человек в очередной раз осознал вопрос о смысле жизни, то его настойчивость и обостренное восприятие индивидуального опыта смогло обеспечить ему совершенно новую возможность. Он обратил свои научные изыски на свои внутренние условия, точно так же как он в течение столь длительного времени устремлял их на разрушение своего внешнего окружения. Теперь в своих эмпирических и экспериментальных исследованиях он смог открывать внутренние образы - архетипы, полные божественного значения. То, что первоначально проецировалось на внешние системы веры, а следовательно, было бессознательно как психический фактор, смогло, тем самым стать внутренним опытом, который возможно было интегрировать в расширенном сознании. Если божественные образы не могли больше быть проецируемыми, то потраченная на них психическая энергия удалялась, активизируя соответствующий психический опыт, самость или homo totus. (ung, Psychology and Relkigion, pp.105, CW 11. pp.95.) Из столкновения двух конфликтующих сил - фемининной, традиционной, пассивной позиции, сопутствующей бессознательной связи с образом "целостности" и масулинной, тяготеющей к исследованиям, активной позиции, сопровождающейся потерей этой связи, но возвышением сознания, рождается их синтез, единство. Это опыт архетипа "самости", "который как единство противоположностей, является посредником между бессознательным основанием и сознательным мышлением. Она создает мостик между современным сознанием, угрожающим отчуждением от собственных корней, и естественной бессознательной целостностью более примитивного века, который близок к инстинктам". (Jung, Das Gottliche Kind, p. 116. CW 9, I, p.174.) Другими словами, "фемининный" и "маскулинный" психические факторы, бессознательный и сознательный полюсы личности, объединены в психической целостности, которая, пользуясь языком алхимии, может выражаться в символе "гермафродита" или rebis. (Jung, The Integration of the Personality. Юнг заинтересовался алхимией потому, что некоторые пациенты в своих снах воспроизводили алхимические символы. Тем самым Юнг открыл, что алхимия - это символическое отображение процесса индивидуации. В этом смысле алхимия - это предстадия современной психологии бессознательного. Относительно lapis (камень, лат - Прим пер.), rebis. или гермафродита Юнг замечает: "Все эти символы в последнем анализе описывают такое положение вещей, которое мы называем самостью, в смысле его трансцендирующей сознание роли" - CW 12, с 193) Поскольку он является синтезом маскулинных и фемининных элементов - находится между "герметическими" золотом и серебром - алхимия использует образ ребенка, чада, алхимический гермофрадит который в то же время является еще и символом философского камня. На самом деле, этот символ ребенка очень часто встречается в бессознательном клиническом материале как символ самости. (Относительно символизма ребенка см, в частности, Jung, Das Gottliche Kind. CW 9, I, p. 174.) — 159 —
|