|
– Кстати, господин мэр: у вас в городе есть один человек, которому я должен уплатить старый долг благодарности за одного моего ближнего родственника, бывшего в походе 1812 года. Человек, о котором я говорю, кажется, должен быть здесь парикмахером: имя его Ахилл, а солдатское прозвище, помнится, Ла-Роз. Я желал бы сделать для него что-нибудь особенное… Я взглянул на Селину, которая сидела на своем месте, у конторки, – лицо этой молодой девушки прояснилось, и щеки запылали; взглянул на ее отца – старый брюзга сделал какую-то странную ужимку, по которой нельзя было разгадать, радовался ли он, или печалился от того, что слышал. – Я знаю этого человека, который удостоился внимания вашего сиятельства, – отвечал мэр, – и смею уверить, что он поведением своим вполне того заслуживает. – Очень рад, – промолвил граф, – только не знаю, чем бы вознаградить его за важные услуги, оказанные моему родственнику. Этот мне сказывал, что Ахилл Ла-Роз влюблен был в одну девушку в здешнем городе, был ей всегда верен и надеялся жениться на ней по возвращении сюда. Женился ли он?.. (Я снова взглянул на Селину: она покраснела пуще прежнего, и на глазах у нее навернулись слезы.) – Нет еще, – отвечал мэр. – Хозяин, – сказал граф, обратись к трактирщику, который в это время кусал себе губы и переминался на месте как индейский петух, – вели позвать сюда парикмахера Ахилла Ла-Роз. – Готов исполнить волю вашего сиятельства, – отвечал Террье и поплелся из комнаты в каком-то раздумье или внутренней борьбе. Через две-три минуты он снова явился с Ахиллом, тихо и очень дружелюбно с ним разговаривая. Ахилл, одетый щеголевато, подошел к графу, поклонился очень вежливо, но не раболепно и с какою-то воинскою ловкостию. Он все еще, как видно было, не понимал, зачем его позвали. Граф благосклонно объявил ему, что одна знатная особа заботится о его судьбе, и спросил, кто та девица, которую он любил столь нежно и постоянно? – Она здесь, ваше сиятельство, – вскрикнул Ахилл от полноты чувств, теперь только уразумев причину сего участия, ибо увидел меня подле графа. – Вот она, – прибавил он, оборотясь к Селине, – сами извольте судить, заслуживает ли она такую верную и постоянную любовь? – А, а! Ты прав, друг мой; эти черные глаза очень заслуживают, чтоб о них помнили и на снегах русских… Господин трактирщик! неужели ты решишься еще томить этих молодых людей? Смотри: они созданы друг для друга. Хоть для нового нашего знакомства, согласись устроить их судьбу… Почему знать! может быть, со временем буду я тебе полезен… — 176 —
|