|
Страх оковал ноги бедного Стецька, и на этот раз его страх был не пустой: сильный удар по плечу невидимой впотьмах руки зазвенел у него в ушах, как неожиданный удар грома, и рассыпался по всем его составам смертным холодом. – Здорово, товарищ! – проговорил в то же время кто-то твердым голосом, который показывал, что говоривший не боится дубины и не бегает от креста, – Здорово, коли надобно!.. Кто ты: мертвец, оборотень или… – спросил Стецько дрожащим, перерывчатым голосом; последнее слово замерло у него в гортани. – Узнаешь, когда со мною пройдешься, – с смехом отвечал неизвестный. – Я слышал, что пан Гриценко не слишком милосердо с тобою поступает: в эту ночь послать по своим причудам такого славного парня… Не знаю, на твоем месте я отшутил бы ему шутку так, что он бы не скоро опомнился. – Где мне с ним сладить? он мой пан! Плетью обуха не перебьешь… – Перебьешь, коли сумеешь: не в том сила, что он толст и крепок, а в том, чтобы знать сноровку, где и как ударить по обуху. – Да, да! ударить невпопад – так плеть и отхлыснет по твоей же спине. – Простак! если волка бояться, так и в лес не ходить. Пожил бы с мое, побродил бы, как я, но свету – то бы узнал, что и не такие обухи тонким ремешком перетирают… Послушай, я тебя научу на камне муку добывать. – Рад слушать. – Тебе больно служить пану Гриценку? – И мне, и спине! – Хотел бы от него подале? – Да уж что будет, то будет, а хуже не бывать! – Разумеется, если станет у тебя на то ума. Ты знаешь, дурак о себе не радеет, а умный человек всегда что-нибудь подготовит про запас. – Ведомо, так! да где же взять, коли нет? С сухого лесу листья не соберешь. – Есть где взять, были бы руки. Слушай: пан Гриценко, отпустя гостей, ляжет в постелю с тяжелою головою и уснет, хоть стреляй над ухом; панянка, как и все молодые девушки ее лет, так же крепко уснет, а люди и пуще. Ты один не будешь спать. В эту пору, попозже полуночи, я стукну в дверь, что из саду; ты тотчас отвори. Не бось! худо ни с кем не будет; только мешки пана Гриценка станут полегче, а сундуки поглубже. – Дело! по рукам. В это время они подходили к оврагу. – До встречи у дверей! – сказал неведомый. Стецько оглянулся – его уж не было. – С нами сила крестная! – думал Стецько, крестяся. – Это, верно, наваждение; нет! не продам душу лукавому, кто б он ни был, человек, мертвец или сам нечистый дух! – С такими мыслями подошел он к дому бандуриста. Слепец Нестеряк уже спал. Услыша стук в окно, он пробудился, отдернул форточку и, на спрос узнавши о причине такого позднего посещения, разбудил семилетнюю девочку, свою внуку и вожатую. — 17 —
|