|
Москва. Его высокоблагородию Василию Михайловичу Соболевскому. Поварская, д. Гирш. Чеховой М. П., 9 января 1899*2567. М. П. ЧЕХОВОЙ 9 января 1899 г. Ялта. 9 янв. Милая Маша, в своем письме от 5 января ты говоришь, что Ваня еще не вернулся, между тем из Ялты он выехал 2 января утром. Вероятно, поехал к Иваненке в Глыбное. Я не писал так долго*, потому что мне решительно не о чем писать. Тебе весело, ты, как пишешь, ведешь светскую жизнь*, а я как в изгнании. В Ялте теперь людей нет – одни уехали, другие надоели, кругом пустыня, и я с удовольствием уехал бы в Москву, но говорят, что это рискованное дело, так как за два года я отвык от зимы. Развлечение у меня только одно – постройка, да и на той я бываю очень редко, так как на участке грязно, вязнут калоши. В снег и в дождь строиться нельзя, и потому постройка подвигается еле-еле, чуть-чуть. Архитектор* рисует внутренность кабинета, камин, окна. Выходит ничего себе. Хлопотать о Гиляровском и Легчищеве, конечно, можно*, но достаточно с нас и наших школ. Талежской учительнице выдается на сторожа, и поэтому у нее есть кого посылать в Мелихово за деньгами. Ведь присылал же Алексей Антонович. Ремонтировать погреб зимой – нельзя. Насчет Вареникова писал мне суд<ебный> следователь*. Дело потушено. Очень рад, что Роман исправен. Если Мелихово продадим, то я возьму его в Крым. Ваня говорил, что вы, т. е. ты и мамаша, не прочь продать Мелихово. Как хотите. Продавай за какую хочешь цену, не дешевле 15 тысяч. Мои условия: 15 тысяч мне, а остальные бери себе; так как Мелихово своим ростом обязано главным образом тебе, то на сие вознаграждение ты имеешь полное право. Продавать нужно со всем инвентарем; взять только содержимое флигеля, картины, белье, ковры, постели, седло, ружье и все вещи, принадлежащие тебе и мамаше, исключая такие громады, как мамашин гардероб. Пишу об этом на случай, если бы вы в самом деле захотели продавать и нашелся бы покупатель. Если же я хорошо продам Марксу свои сочинения*, то Мелихово продавать не стану, а поверну дело иначе. Сегодня чудесный весенний день. Жарко, море тихое. Получил телеграмму от Шаляпина, бывшего на «Чайке»*. Разве нельзя перебраться в Крым так, чтобы потом можно было уезжать месяца на два в Москву? Без Москвы тебе будет скучно, да и нет надобности стеснять себя. Гимназию можно будет совсем оставить, а заняться только живописью. Если ты возьмешься вести мои книжные дела*, то я буду платить тебе 40 р. в месяц – и мне будет выгодно, а то теперь мы терпим громадные убытки. Это между прочим, ? propos. Живи, как хочешь, и это будет лучшее, что ты можешь придумать. — 8 —
|