|
Иванов (читая) . Хорошо, после… Боркин . Нет, вы сейчас пощупайте. (Берет его руку и прикладывает к груди.) Слышите? Ту-ту-ту-ту-ту-ту. Это, значит, у меня порок сердца. Каждую минуту могу скоропостижно умереть. Послушайте, вам будет жаль, если я умру? Иванов . Я читаю… после… Боркин . Нет, серьезно, вам будет жаль, если я вдруг умру? Николай Алексеевич, вам будет жаль, если я умру? Иванов . Не приставайте! Боркин . Голубчик, скажите: будет жаль? Иванов . Мне жаль, что от вас водкой пахнет. Это, Миша, противно. Боркин (смеется) . Разве пахнет? Удивительное дело… Впрочем, тут нет ничего удивительного. В Плесниках я встретил следователя, и мы, признаться, с ним рюмок по восьми стукнули. В сущности говоря, пить очень вредно. Послушайте, ведь вредно? А? вредно? Иванов . Это, наконец, невыносимо… Поймите, Миша, что это издевательство… Боркин . Ну, ну… виноват, виноват!.. Бог с вами, сидите себе… (Встает и идет.) Удивительный народ, даже и поговорить нельзя. (Возвращается.) Ах, да! Чуть было не забыл… Пожалуйте восемьдесят два рубля!.. Иванов . Какие восемьдесят два рубля? Боркин . Завтра рабочим платить. Иванов . У меня нет. Боркин . Покорнейше благодарю! (Дразнит.) У меня нет… Да ведь нужно платить рабочим? Нужно? Иванов . Не знаю. У меня сегодня ничего нет. Подождите до первого числа, когда жалованье получу. Боркин . Вот и извольте разговаривать с такими субъектами!.. Рабочие придут за деньгами не первого числа, а завтра утром!.. Иванов . Так что же мне теперь делать? Ну, режьте меня, пилите… И что у вас за отвратительная манера приставать ко мне именно тогда, когда я читаю, пишу или… Боркин . Я вас спрашиваю: рабочим нужно платить или нет? Э, да что с вами говорить!.. (Машет рукой.) Помещики тоже, черт подери, землевладельцы… Рациональное хозяйство… Тысяча десятин земли – и ни гроша в кармане… Винный погреб есть, а штопора нет… Возьму вот и продам завтра тройку! Да-с!.. Овес на корню продал, а завтра возьму и рожь продам. (Шагает по сцене.) Вы думаете, я стану церемониться? Да? Ну, нет-с, не на такого напали… IIТе же, Шабельский (за сценой) и Анна Петровна. Голос Шабельского за окном: «Играть с вами нет никакой возможности… Слуха у вас меньше, чем у фаршированной щуки, а туше возмутительное». Анна Петровна (показывается в открытом окне) . Кто здесь сейчас разговаривал? Это вы, Миша? Что вы так шагаете? Боркин . С вашим Nicolas-voil? еще не так зашагаешь. Анна Петровна . Послушайте, Миша, прикажите принести на крокет сена. — 2 —
|