Понимаем ли мы Евангелие?

Мы сказали "человек был замыслен Богом". Точнее было бы сказать "замыслен и создан Богом". Но каким Богом? У нас, конечно, единобожие, наш Бог по Своей сущности один, однако Он имеет три Лица. Какое же участие в сотворении человека принимали эти Лица? У них произошло как бы разделение функций. Замысел принадлежал Богу-Отцу, а исполнение Замысла — Богу-Сыну, Который потом привлек к его осуществлению Бога-Святого Духа. Говоря коротко, Отец- это Воля, Сын — Разум, Дух — Животворящее Дуновение. Отец хочет иметь некий мир и сообщает Сыну, какой именно мир Ему нужен, и Сын с помощью Духа переводит это общее требование на язык конкретной структуры. Это как архитектор и конструктор. Архитектор придумывает, конструктор реализует придуманное в материале. Кто из них творец? Конечно, архитектор. В Символе Веры так и говорится: "Верую во единого Бога-Отца Вседержителя, Творца небу и земли". Но дальше "Им же вся быша" о Сыне. Так и следует говорить. Находясь в каком-то здании, мы можем сказать, что оно стоит и не падает благодаря конструктору, а не архитектору, то есть конструктором оно "стало быть". Это и сказано о Сыне в Евангелии от Иоанна: "Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть". Волею Отца, но через Сына. По инициативе Отца, но благодаря Сыновней мудрости, Софии. Это не значит, что у Самого Отца не хватило для этого мудрости — просто у Него и у Сына как у раздельных Лиц раздельная, неодинаковая мудрость, и нужны были обе. В греческом языке это различие передается лучше, чем в нашем: общая (видовая) идея именуется там "эйдос", а конкретная, материализованная в конфигурации, — "логос". Последний термин переведен на церковнославянский язык как "слово" и отнесен к Богу-Сыну, что свидетельствует о тонком понимании предмета нашими предками. Ведь "слово" — это одновременной идея и структура. Это — идея, раскрывающаяся в текстовом, т. е. материальном оформлении, а именно материальное оформление Замысла о мире, увенчанном человеком, требовалось Отцу от Сына. По заданию Отца Сын должен был дать словесное, структурное описание сущности тварного мира с человеком на вершине, но поскольку поскольку НА БОЖЕСТВЕННОМ УРОВНЕ СУЩНОСТЬ И СУЩЕСТВОВАНИЕ СОВПАДАЮТ, Сыну пришлось стать этим описанием. Потому-то Его н называют "Бог-Слово".

Кроме Сына у задумавшего создать человека Отца был еще один сотворен — сам человек. Замысел о человеке предусматривал его свободу, а запрограммировать свободу, закодировать ее в ДНК, нельзя, так как любое запрограммирование означает несвободу. В этом и состояла сложность Замысла, потребовавшего для своего осуществления высшего творческого усилия, выражаемого арамейским словом "бара". В библейском рассказе о сотворении мира этот глагол употреблен три раза: когда говорится о создании "неба и земли", где под "небом" понимаются "силы небесные", т. е. ангелы; о создании высших животных ("И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею") и о создании человека. Во всех этих случаях решалась, в принципе, одна и та же задача: получить существо, поведение которого не было бы вынужденным, а диктовалось бы собственной волей. Во всех других случаях в Шестодневе употреблен глагол "аса", означающий скорее мастерство, чем подлинное творчество.