Мистика земного времени

Что касается знаний древних, то они не укладываются в при­митивную линейную схему эволюции. Немецкий астроном Херхман в книге "Открыватели неба" пишет, что тех, кто захотел бы восстановить дошедшие до нас памятники зарождения и разви­тия древней астрономии, ожидало бы разочарование, - таких па­мятников не существует, а дошедшие до нас со II тысячелетия до Р.Х. памятники отражают уровень астрономии как высокоразви­той науки. Кроме того, эти памятники представляют собой документы, написанные иероглифами и нарочито зашифрованным письмом, которые не до конца доступны нашей интерпретации. Во времена папы Григория XIII (конец XVI столетия) европей­ская астрономия не обладала знаниями, принципиально отли­чающимися от тех, которыми обладала античная древность и средневековый мусульманский мир. Измерения звездного года повторяли таблицы Гиппарха и Птолемея. Лунный мусульман­ский календарь, основанный на древнейших календарных системах, до сих пор поражает современных ученых точностью. Зна­менитый математик и поэт Омар Хайям высчитал тропический год и создал свой календарь, математически более точный, чем создала спустя полтысячелетия комиссия астрономов при папе Григории XIII. Еще до Григория и Хайяма, в другом уголке ми­ра, в Центральной Америке, самобытная культура индейских племен создала календарь майя, более точный в своих парадигмах, чем все известные нам евроазиатские календари. К сожале­нию, в мышлении многих наших современников срабатывает яв­но или подспудно школьное представление о происхождении че­ловека от зверя, или о древности как о периоде дикости. Этот псевдонаучный миф об эволюции мешает нам видеть истинную картину истории науки.

Вопрос: Что побудило Римскую курию произвести реформу календаря?

Ответ: Причиной этого было не поступательное развитие науки, как хотят объяснить это сторонники григорианского ка­лендаря, а изменение самого мышления человека (так назы­ваемого нового времени). Теургическое восприятие мира смени­лось плоским рационализмом, сама наука потеряла целостность и раздробилась на отдельные отрасли: места древних эрудитов, до сих пор удивляющих нас энциклопедической широтой своих взглядов, заняли узкие специалисты; продолжающееся дробление научных отраслей превратило само слово "наука" в абстракцию; единое поле познания, которое древние мыслители охватили синтетическим взором своего ума, теперь разделилось на дроб­ные участки, огражденные и отделенные друг от друга перего­родками. Ученые древности были в то же время философами и поэтами. Наука, философия и искусство составляли единый гносис (познание). Теперь это единство и взаимодействие разруше­но. Наука пошла по пути практицизма и рационализма. Она за­нимается анализом явлений, потеряв общий фон, на котором происходят эти явления, т.е. изучает фрагменты картины, расчленив ее на части, без органической связи друг с другом. Искус­ство и поэзия развивали интуицию ученого, помогали ему чувствовать гармонию и красоту мироздания и через художествен­ное чутье находить поразительные по своей смелости и красоте научные решения (например, в архитектуре, математике, астро­номии и т.д.). Чувство красоты - это интуитивное видение об­разца и идеала, в свете которого каждый объект или явление, как динамическая часть целого, находили свое место. Чувство красоты, как чувство онтологического закона, потеряно для рационалистического мышления, оно вслепую ощупывает факты и видит их во тьме, отдельно друг от друга. Поэтому, несмотря на накопление фактов и технологические достижения, общее позна­ние мира не становится яснее. Наука отделила себя от филосо­фии, поэтому потеряла такие представления и идеи, как перво­причина и конечная цель, и рационалистическая наука упорно стремится объяснить само мироздание и жизнь на земле серией случайностей. Ватикан был не центром науки, а центром религи­озного рационализма, который подготовила схоластика и прак­тицизм, стремящийся земными средствами создать Царство Божие на земле. Насилие во имя добра делает человека материа­листом и вытесняет из его сознания образ всемогущего Бога, имена Которого - Истина и Любовь. Наиболее ярким выразите­лем принципа коллективизма и силовых приемов была гвардия Ватикана - орден иезуитов.