|
И кто знает, сколько бы простоял дуб, не приди сюда чужие люди. Они проводили через лес новую электролинию и Прощальный дуб оказался на их пути. никто не узнает, о чем думал лесной великан, когда впились в него железные зубы. Но упал навзничь, как солдат, сраженный в бою... Как человека оплакивали в Желанном и Завидном Прощальный дуб. Словно частичку души отняли у каждого. Старый учитель и солдат Николай Терентьевич Кошелев сказал тогда: - Не случайно все это. Вот так и Россию нашу... - Что же делать? – спросили его. - Мне – помирать. Вам – не знаю. Не вернешь дуб. - Постой, тезка, - неожиданно возразил Николай Иванович Панин, - рано ты на покой собрался. Мне помощь твоя будет нужна. - Или задумал что? Леса в этих местах богаты березой, ольхой, а вот дубов мало. Долго искали нужный саженец, чтоб и крепким был, но еще не очень большим, чтобы... - Постойте, Матрена Степановна, - перебил старушку Асинкрит, - так они сегодня у Прощального дуба новое деревце сажают? - Я и говорю – два села там. - Подскажите, как туда добраться? - Трудно, милые. Лес ведь, а вы не местные... Постойте, а может, и меня возьмете? – вот я и покажу. - Ты погляди, - говорила Матрена Степановна, усаживаясь на первое сиденье, - как меня Господь утешил – святому месту поклонюсь. Многое повидал на своем веку Сидорин, но такого не видел. Почти в мертвой тишине несколько ветеранов войны, когда-то юношами ушедшие отсюда на войну, сажают маленькое деревце – новый Прощальный дуб. Вот в ямку льется вода из ведер. Ветераны водрузили дубочек на место, поправили его и слегка присыпали землей. Затем передали лопаты двум другим людям. Сидорины догадались, что это были Панин и Кошелев. Еще немного земли летит в яму. Погрустнели глаза у школьников, стоявших рядом. Николай Иванович все понял. Они переглянулись с Николаем Терентьевичем, и передали свои лопаты ребятам. Очереди никто не устанавливал, Панин тихо ронял имена ребят, и лопаты без вопросов и слов возражения переходили в другие руки. - Подождите, - изредка говорил кто-нибудь. Лопаты останавливались, и детские ладошки обнимали у ствола дубочка рыхлую землю. Одни раз работу остановил Николай Терентьевич. - Нужно поставить столбик, - пояснил он. - Может потом? – возразил кто-то. - Нет, потом придется забивать, а этим можно повредить корни. Ну вот и все. Дубочек стоял ровно, прямо, как на родном своем месте. А потом девочки стали поливать деревце из кружки, которая тоже переходила их рук в руки. На глазах Сидориных происходило почти ритуальное действие, только священника не хватало. — 264 —
|