|
Совет опытных мужей был принят Манассией с охотой, и он начал еще более подвизаться в посте, бдении, молитве и трудах; при этом желание пострадать за Христа не только не охлаждалось в его сердце, но еще более воспламенялось, особенно когда он узнал о недавнем страдании новых преподобномучеников Евфимия, Игнатия и Акакия[14]. Узнав, что сии св. мученики, приготовляясь к мученическому подвигу, пользовались советами и руководством духовника Никифора, он отправился в Предтеченский скит, где чистосердечно исповедал пред опытным духовником Никифором свое намерение, просил его принять в свою келью и приготовить к страдальческому подвигу, подобно Евфимию с Игнатием и Акакием. – Согласен, чадо, принять тебя к себе, – сказал ему ласково духовник Никифор, – но только с тем, чтобы никто из посторонних не знал о твоем намерении пострадать за Христа и чтобы все время приготовления твоего к мученичеству ты совершал так, как бы уже находился в страданиях за Христа, пред жестокими мучителями. Соглашаешься ли ты на это? – Согласен, святой отче, – с радостью отвечал блаженный. И, таким образом, получив желаемое – быть учеником опытного мужа, Манассия возвратился в свой монастырь, распорядился своими вещами и деньгами, из коих одну часть раздал как милостыню, а другую оставил в пользу монастыря с тем, чтобы оный доставлял пропитание его родному отцу, который в то время жил вместе с ним в Хиландарском монастыре, в полном монашеском пострижении. После этого он под видом, как будто бы хочет идти в Иерусалим для поклонения святым местам, скрылся от всех и пришел к духовнику Никифору, который с отеческой любовью принял блаженного и поместил его в отдельной келье, при этом заповедал ему, чтобы он ни с кем не имел никакого общения, а один наедине молился Богу. Заключившись в тесной и темной келье, Манассия начал подвизаться в продолжительном бдении и молитве; при этом смирял свое тело земными поклонами, которых в течение суток полагал по 3.500, а поясных без числа. Молитва со слезами как бы сроднилась с ним, ее он имел постоянно в устах и в уме, и таким образом блаженный подвижник в сей тесной келье, подобно золоту, искушался в терпении и мужестве. Для подкрепления же телесного употреблял в пищу хлеб с водой чрез два, а иногда и чрез три дня; вареную же пищу во все время вкушал иногда только в субботы и воскресные дни. Спустя четыре месяца в его душе, уже очищенной и горящей пламенной любовью к сладчайшему Иисусу, явилась решимость вступить в давно желанный подвиг пострадать за православную веру и принять мученическую кончину. В это время старец Никифор постриг его в великий ангельский образ с именем Онуфрия, и решено было духовником с другими старцами отправить его на остров Хиос, который блаженный Онуфрий должен избрать поприщем мученических подвигов. И таким образом быв напутствован общими молитвами и благословениями, мужественный воин Христов вместе с иноком Григорием, тем самым, который до этого сопутствовал трем мученикам Христовым – Евфимию, Игнатию и Акакию, – с этим-то любвеобильным Григорием Онуфрий оставил св. Афонскую Гору. Отправились в путь и, будучи управляемы Промыслом Божиим, вскоре благополучно прибыли в Хиос. Здесь они остановились в доме у одного христианина, где в отдельной комнате провели семь дней в посте, бдении и молитве, подкрепляя свою душу частым причащением Св. Христовых Таин. И таким образом вооружившись во всеоружие духовное, Онуфрий решился в грядущую пятницу, как день спасительных страданий Господа нашего Иисуса Христа, выйти на брань против духа злобы и пролить свою кровь за Иисуса Христа. Как бы в подкрепление и утешение блаженного Онуфрия в одну из проведенных в молитве ночей он сел отдохнуть и, будучи в изнеможении, погрузился в легкий и тонкий сон. В это время он видит лик стоящих пред ним архиереев, священников и воинов, которые сказали ему: — 8 —
|