|
Наверное, я имела в последующие годы контакт с этим «невидимым», но это было неосознанно и мне больше нечего сегодня вспомнить, кроме одного-единственного случая, когда он продиктовал мне школьную работу по физике от А до Я, причем работа — со всеми необходимыми правилами и формулами — так блестяще решала поставленную задачу, что моя учительница едва верила своим глазам, поскольку в течение многих лет с постоянным упорством я была ее худшей ученицей. Этот профессиональный промах она переживала тяжело. Однако недолго. Я никогда больше не могла повторить этот феномен. Было интересно, что голос возник после того, как нам раздали записки с заданиями, поздоровался, а потом без остановки полчаса диктовал четыре страницы, не добавляя в течение этого времени никаких разъяснений по поводу диктуемого. Это были те единственные полчаса в моей жизни, в которые ничто не отделяло меня от совершенного понимания физических процессов. Все было ясно, но только до тех пор, пока тот, кто говорил, был рядом. Едва он удалялся, я абсолютно не могла объяснить даже один абзац в моей работе. Только через пять последующих, в этом отношении бессобытийных, лет феномен повторился еще один раз, во время моего социально-педагогического образования, а именно в двух работах по немецкому языку. На этот раз дело происходило так, что я предлагала формулировку и получала контрпредложение, которое вдвое превосходило мое. Я и сейчас не могу объяснить, каковы были, предпосылки, которые создали основу для успешного сотрудничества. Невидимый возникал тогда, когда хотел, но только при условии активности с моей стороны, которая, по-видимому, доставляла ему удовольствие. Я действительно изо всех сил пыталась сконцентрироваться, чтобы вызвать воспоминания о том, как часто фактически имели место такие проблески интеллекта. Это связано с тем, что тогда я была так наивна и верила, что сама являюсь автором подобного способа самовыражения, и не подозревала, что я, возможно, только радиоприемник, передатчик которого имеет выключатель где-то совсем в другом месте. Знакомые и близкие стали называть меня ясновидящей. Это было связано с тем, что, когда я пристально смотрела на кого-нибудь, у меня в голове мелькали идеи, которые я — не принимая во внимание, подходящий ли был момент, — громогласно выдавала, причем иногда сама удивляясь своим метким попаданиям. Эти идеи, с поразительной решительностью прерывающие мой нормальный мыслительный процесс, доверялись мне так, что я как само собой разумеющееся принимала их в качестве части моего характера мышления. — 4 —
|