|
«провала спектакля». Я смирилась с мыслью, что в случае, если ничего не произойдёт, моё сумасшествие уже ни у кого не будет вызывать сомнений. Франсина попросила приглушить свет. По её словам, прошло несколько веков с тех пор, как она жила на Земле, поэтому в момент материализации яркий свет мог причинить боль её глазам. Приглушив «огни рампы», мы заняли свои места. Не прошло и минуты, как в кресле-качалке, недалеко от меня, стали проступать очертания ниспадающих к полу складок бледно-голубого платья. Затем показалась кисть с тонкими длинными пальцами... Мой отец, не сдержавшись, выпалил: «Ни слова! Впечатлениями поделимся потом, иначе эмоции помешают нам запомнить подробности. Молчите, пока она не исчезнет». Папа тревожился напрасно: мама и Шэрон потеряли дар речи. Тщетно пытаясь что-либо сказать, они издавали невразумительные звуки. Постепенно проявилась вся рука. У Франсины была гладкая кофейного цвета кожа. Потом возникло плечо, а на нём длинная коса густых чёрных волос. С меня было достаточно. Пока остальные продолжали зачарованно, как кролики на удава, смотреть на Франсину, я отвернулась, и потом ни разу не взглянула в её сторону. На следующий день я всё рассказала доктору Джону Ренику, который был для меня и психиатром, и учителем, и дорогим другом. Его озадачила моя реакция на «дебют» Франсины. Он думал, что я испугалась за своё психическое здоровье, и поспешил меня успокоить: — Ты сильный человек и полноценная личность. Я уверен, у тебя нет ни шизофрении, ни каких-либо других проблем с психикой. Ты и твоя семья воочию убедились в существовании Франсины. Она реальна, и это значит, что с тобой всё в порядке. Почему ты от неё отвернулась? Обычно я не плачу по поводу и без повода, но в тот момент мне трудно было сдержать слёзы: — Потому что я должна жить в этом мире, д-р Реник. Я многое «вижу» и «слышу», и мне приходится с этим мириться. Я по горло сыта своими «странностями» и не хочу, чтобы их становилось еще больше. Я мечтаю стать учителем, а не объектом исследования психических отклонений! Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся: Слова вполне здравомыслящего человека. Наконец я успокоилась и улыбнулась ему в ответ. У меня до сих пор хранится написанный его рукой диагноз: «Здорова. Обладает паранормальными способностями?» Это заключение, даже с вопросительным знаком, значит для меня очень много, поскольку оно сделано глубоко уважаемым мною психиатром. С тех пор я никогда не подвергала сомнению своё психическое здоровье. Я нормальный человек с необычными способностями. — 11 —
|