|
Когда мне было четыре, я (Каллен) сумел удалить из тела своего маленького друга некий ядовитый материал (судя по всему, опухоль). Это было спонтанным решением: я делал то, что считал правильным. К несчастью, взрослые отнеслись к этому с неодобрением. Сам же я никак не мог понять, чем плох мой поступок. Очень долго потом я не решался открыто выказывать свои целительные способности и лишь тайком помогал окружающим. Одним из способов поддерживать контакт с теми, кто незримо вел меня по жизни, стало умение прислушиваться к своей интуиции. Так я завел свой маленький огород. Не имея ни малейшего представления о том, как ухаживать за растениями, я тем не менее смог создать собственную версию «Сада Финдхорн» (опередившую реальный Финд- хорн почти на десять лет). А ведь мне было тогда всего семь! Огромные овощи, которые мне удалось вырастить при помощи дэвов, родители возили на местный рынок. Покупателей всегда удивляло, что овощи эти, невзирая на свой размер, были на редкость нежными и сочными. Лишь через много лет мне удалось осмыслить свой детский опыт, благодаря которому я окончательно уверился в том, что люди способны контактировать с духами растений. В десять я впервые запустил в своем теле процесс регенерации. В тот год я так сильно повредил глаз, что у врачей не было ни малейшей надежды на его восстановление. Однако глаз мой, без всякого медицинского вмешательства, чудесным образом исцелился, так что в итоге я вновь обрел полноценное зрение. Столь же необъяснимой была и наша способность контактировать с дельфинами (и даже став взрослыми, мы продолжаем общаться с дельфинами и китами, поддерживая с ними особую связь). В раннем возрасте, да и в более поздние годы, каждый из нас мог наблюдать в небесах некую загадочную активность и присутствие чего-то такого, что не вписывалось в круг изученных в школе звезд и планет. До самых последних дней явления эти оставались для нас полной загадкой. Мы понятия не имели, что с нами пытались установить контакт. И это лишь немногие из событий, являвшиеся частью нашей повседневной жизни. Были и другие, не менее причудливые формы опыта, разобраться в которых мы смогли только с возрастом — когда новообретенная мудрость позволила нам взглянуть на все с позиции взрослых. Так что нам — сообща — следовало бы догадаться обо всем еще тогда, когда в жизнь нашу стало вторгаться все больше необычного. К примеру, когда мы начали слышать в доме чьи-то шаги. Когда видели волны, оставляемые «кем-то» или «чем-то», что двигалось прямо перед нами. Когда стали различать звуки и голоса, «просачивающиеся» к нам из другой реальности. Когда клали вещи в одно место, а находили их в другом. Когда обнаруживали запертыми двери двух разных домов, в которых мы жили, — хотя никто из нас их не запирал. Или же когда вода начинала течь сама собой, хотя никто не прикасался к крану (явный намек на то, что нашему сознанию, привязанному к собственным идеям, не хватает этой «текучести»). Когда в разгар «горячих» споров внезапно включался кондиционер (дружественная попытка охладить столь жаркий обмен мнениями?). Или когда мои (Каллена) ботинки в прихожей оказывались повернуты задом наперед — явное предложение присмотреться к тому, как я продвигаюсь по жизни. Уже тогда нам следовало понять, что самое главное ждет нас впереди. — 2 —
|