Жить с агрессивными детьми

Жакки похоронена. Абби: “Это несправедливо. Почему именно Жак­ки?” Трина: “На этот вопрос никто не сможет дать ответ. Вероятно, мы выжили, потому что мы должны были выжить”. Абби: “Что ты имеешь в виду?” Трина: “Нам было уготовано выжить, потому что мы сильнее большинства других. С нами уже не может ничего случиться”. Заключи­тельный кадр фильма: из кустов вблизи могилы на обеих девушек кто-то набрасывается.

Сюжет фильма представляет собой вариант сказки “Ганс и Гретель”: брат и сестра встречают в лесу ведьму, которая хочет взять с них плату за угощение и от которой они успешно, хотя и с потерями, защищаются. Но все же на переднем плане здесь находится не оральная тема сказки (пряничный домик), а сексу­альное унижение “сестер” на глазах матери “братьями”, кото­рым в конечном счете не удается спастись от “ведьмы”. Преду­преждение об опасностях леса напоминает вместе с тем и о “волке”, подстерегающем Красную Шапочку.

Нельзя не увидеть в этом фильме переплетения сексуально­сти, страха, насилия, групповых действий и ритуалов. Но все же, когда я искал указания на символическое значение крыс, меня охватило сомнение в существовании взаимосвязи между группой женщин, символом этого животного и ритуалом группы. На дока­зательства значимости этой символики для агрессивной антикультуры я наткнулся в сообщении о крысах как наиболее попу­лярных домашних животных у юных панков. В сфере поиска по­ловых партнеров панки отличаются неприхотливостью. “Для женщины панк является оптимальным партнером, так как здесь не делается никаких различий между мужчиной и женщи­ной”, — сказала одна девушка-панк в газетном интервью (A. Bruder, K.-J. Bruder, 1984). Все же я нашел чрезвычайно мало научной литературы о крысе как носителе символа, неваж­но, в мужских или женских фантазиях (W. Bauer и. а., О. J.: Е. Neumann, 1974). Очевидно, плодом моих собственных ассо­циаций, связанных с этим животным, стал вывод о том, что оно едва ли может являться символом, хотя с одомашненной крысой работает бесчисленное число ученых, и, прежде всего, мужчин (F. Steiniger, 1952).

Ритуал “крысиной стаи” в видеофильме ужасов “День мате­ри” (с помощью которого женщины оказываются сильнее мужчин и унижают их сексуально) появляется как замаскированное и воплощенное в образе выражение страха мужчин перед зара­жением, описанного этнологами в обрядах обособления девушек и женщин во время менструации. Кроме того, что крысы пред­ставляют собой серьезную опасность как переносчики чумы, су­ществуют и суеверия, связывающие это животное со зловещей опасностью, заключавшейся в том, что крысы и мыши были по­мощниками и союзниками ведьм и колдунов (I. Eibl-Eibesfeldt, 1969). Здесь затрагивается все то жуткое, опасное и пагубное, что мужчины приписывают женщине: проституция, измена, ли­шение мужчины потенции, кастрация и стерилизация, лесбиянство и гомосексуализм, предохранения от зачатия, прерывание бе­ременности, детоубийство и принесение в жертву детей. Таков, во всяком случае, “молот ведьм” (G. Heinsohn, О. Steiger, 1984; P. Shuttle, P. Redgrove. 1983). Все это в фильме “Дети матери” женщины используют для расплаты с мужчинами в той группо­вой форме, сила которой очень уж хорошо известна мужчинам.