Интервью

Рама Кравел учился в Сиракузах и в Колумбийском университете (Нью-Йорк, США). Получив диплом ма­гистра классической филологии, он отправился в па­ломничество по Индии. С 1974 по 197S г. жил как садху, изучая санскрит и индийскую философию. В это время он посещал священные места и встречался со многими святыми. В 1990 г. Рама вернулся в Индию и теперь вместе с женой Бхакти живет в Лакхнау. Супруги учатся в местном университете.

?

Эта глава взята из книги Дэвида Годмена «Сила присут­ствия». Хотя повествование ведется от первого лица, на­писал рассказ не Пападжи. Но он проверил записи Дэвида и подтвердил достоверность изложенных в них событий.

«X. В. Л. Пунъджа»

Дэвид Годмен

Моим наиболее ярким детским воспоминанием яв­ляется поразительное событие, случившиеся со мной в восьмилетнем возрасте.

Шел 1919 год. Британцы, одержав победу в Первой мировой войне, распустили всех школьников на кани­кулы, чтобы дети в течение месяца могли участвовать в праздновании (они даже раздали нам специально отче­каненные значки). Жили мы тогда в Фейсалабаде — в той части Пенджаба, что впоследствии отошла к Пакис­тану. Мама решила, что внеочередные каникулы будут замечательной возможностью посетить родных в Лахо­ре. Должно быть, все это происходило летом, так как я хорошо помню, что как раз наступил сезон манго.

Вечером, когда мы сидели в лахорском доме наших родственников, кто-то стал готовить на всех молоко с миндалем и манго. Все дети любят этот вкусный напи­ток, но когда мне протянули стакан, я его не взял. Я не имел ничего против предложенного лакомства, но на меня накатила волна такого покоя и счастья, что я не мог реагировать на внешние события. Мое оцепенение встревожило мать и ее родственниц. Всполошившиеся женщины столпились вокруг меня, пытаясь понять, что случилось и что со мной делать. Мои глаза были закрыты. Хотя я не мог отвечать на вопросы родных, я слышал все, что они говорили, и в моем сознании фиксировались все их попытки вывести меня из ступора. Они трясли меня, шлепали по лицу, щипали за щеки. Некоторые даже подбрасывали меня в воздух, но я физически никак на это не реагировал. Я не упрямился — просто внутреннее переживание было настолько сильным, что парализовало мою способность реагировать на внешние раздражители. Около часа жен­щины делали все, что приходило им на ум, стараясь вер­нуть меня в обычное состояние, но тщетно.