Интервью

Библиотекарь следил за направлением моих книж­ных штудий со все возрастающей настороженностью. В среднем классе индийского общества довольно распро­странено проявление умеренного интереса к духовнос­ти, но когда интерес начинает перерастать в наважде­ние, внутренние «тормоза» отказывают. Благонамерен­ный библиотекарь, очевидно, решил, что я отношусь к религии слишком серьезно и могу закончить так же, как мой дядя. Многие семьи горевали, когда их молодые родственники уходили из дома, становясь садху и от­правляясь странствовать по Гималаям. Библиотекарь из самых лучших побуждений не дал мне этой книги. Поз­же он отправился к моей матери, чтобы предупредить ее о моем нездоровом (с его точки зрения) интересе к мис­тицизму. Мама не прислушалась к его предупреждени­ям. В центре ее собственной жизни находилась садхана, поэтому она была рада, что сын проявляет сходные на­клонности.

Гуру моей матери очень симпатизировал мне. Он ре­комендовал мне читать определенные книги и часто да­вал духовные советы. У гуру был земельный участок и целое стадо коров, так что в то время, когда он не был занят духовным наставничеством, ему приходилось за­ботиться о хозяйстве. Однажды он удивил маму, сказав: «Отдай мне твоего сына. Я сделаю его своим наследни­ком и духовным преемником. После смерти вся моя собственность перейдет к нему. Я буду также заботиться о его духовном развитии, но все это — при одном ус­ловии: он не должен жениться, должен оставаться брах-мачари*. Если он захочет и ты согласишься, я полностью возьму на себя всю заботу о нем».

Мама очень уважала этого человека, но была слиш­ком привязана ко мне, чтобы согласиться на его предло­жение. Что касается меня, то я тоже относился к этому гуру с большим уважением. Если бы моя мать согласи­лась, я бы с радостью пошел к нему.

Примерно в это же время мать хотела отвести меня к другому свами, чтобы я получил от него особые духов­ные советы. Эта идея мне не понравилась. Я сказал: «Ес­ли ты отведешь меня к нему, я сначала проверю, дейс­твительно ли он победил все страсти. Как только мы придем, я сразу же влеплю ему пощечину. Если он рассердится, значит, не может владеть собой. Если же он останется спокойным, тогда я буду его слушать и выпол­ню все его указания». Мама знала, что я вполне спосо­бен на такое. Не желая, чтобы моя непочтительность породила проблемы, она отказалась от своей задумки.

Однажды (тогда мне было лет пятнадцать) я зашел в дом друга во время праздника Холи". Его мать угостила меня пакорами, приготовленными для торжества. Я с удовольствием съел две. Они были очень вкусными, и я попросил еще. К моему удивлению, она отказала. Я ви­дел, что она приготовила очень много пакор и что соби­рается наделать их еще больше; мне было непонятно, почему она отказывается дать еще парочку. Только по­том я понял, что она положила в пакоры бханг"' и не хотела, чтобы я получил избыточную дозу этого нарко­тика. В те дни во время праздников листья бханга добав­ляли в пищу сплошь и рядом. Например, на свадьбе бханг делал людей очень веселыми и разжигал у них ап­петит. Свадьба —замечательный повод для обжорства.