Источник: http://the-fifth-way.narod.ru/index.htm

ВВЕДЕНИЕ

Очень много споров, научных и околонаучных трудов посвящено проблеме зарождения жизни. Был ли толчок, стоял ли кто за спиной человечества, или оно само вылупилось из хаоса причин и следствий подобно тому, как С. Миллер готовил аминокислоты в "питательном" бульоне из водяного пара, аммиака, метана и водорода.

Те первые мгновения зарождения человека, когда он открыл глаза, становятся от нас все дальше и дальше. Тайна удаляется и оттого становится еще таинственнее. Но, может быть, ответ на вопрос о первом крике, о первом слове, о первом шаге лежит не в запредельном удаляющемся прошлом, а в ближайшем приближающемся будущем. Это верно в том случае, если у нас появятся основания считать акт рождения и акт смерти алгоритмически эквивалентными процедурами. В первом случае ноль становится единицей, а во втором единица — нулем. Поэтому, как не может быть смерти без рождения, так и не должно быть рождения без смерти. Поняв, почему человечество погибнет, мы поймем, почему оно появилось.

Инфекции, о которых идет речь в данной работе, представляют собой универсальное средство для чистки жизненного пространства как в биологическом, социальном, так и компьютерном мире. Более того, они самостоятельны и целенаправленны. Они всеобщи и не случайны.

Дать подробное описание проблемы не есть цель книги. Классификация сама по себе, описание ради описания подобны придумыванию наименований. Но бессмысленно называть небо небом, если мы не предполагаем летать в нем. Глупо говорить об инфекциях, если не ставить себе цель найти средство или стратегию борьбы с ними хотя бы на ограниченное время.

Об этом и книга.

ГЛАВА 1

ОСНОВНЫЕ ТЕРМИНЫ

И ОПРЕДЕЛЕНИЯ.

ИСТОРИЯ ВОПРОСА

Болеть тоже надо уметь, это труднее, чем оставаться здоровым.

А. Валтон. "Пути сходятся в вечности"

Заглавие однозначно определило тему данной работы — инфекции: бактерии, вирусы и т. п. Эти ключевые слова сегодня у многих на устах; телевидение периодически напоминает о вирусах гриппа, холеры, СПИДа; редакторы компьютерных изданий считают свой выпуск неполноценным, если там нет ни слова о компьютерных вирусах. Будь вирусы одушевленными, их бы  на каждом углу костерило все прогрессивное и непрогрессивное человечество. Но их принято считать неживыми и неодушевленными, поэтому только художники, украшающие стены поликлиник санпросвет бюллетенями, да отдельные писатели позволяют себе образы, в которых вирусы обладают телесным обликом, и порой на рисунке они тешат свою силушку: набросив на нашу землю мешок с болячками, лупят по нему сверху и, усевшись, приговаривают: "Битый небитого везет".

Но данная книга не только о вирусах, вернее не столько о вирусах, сколько о том, что объединено в существующей парадигме под этим термином. А модное слово "вирус" (болезнь тоже бывает модной) взято исключительно потому, что сегодняшний здравый смысл понимает под этим термином понятия, на первый взгляд, отстоящие далеко друг от друга, но при изменении точки зрения наблюдателя (масштаба) способные приобретать удивительную похожесть. Речь идет о биохимических вирусах, биологических и социальных паразитах, национальных химерах и компьютерных вирусах.

У всех названных объектов различная природа, структура, назначение, и поэтому они изучаются в рамках различных дисциплин, где специалистами соответствующей предметной области исследуется их природа и создаются средства для борьбы с ними. Насколько успешно — знает каждый из еще живущих. И год за годом исследователь-предметник все более пристально вглядывается в образ и все больше теряет при этом перспективу, забывая за деревьями про лес, отдавая предпочтение "дубу" в противовес "березе", выделяя биологический вариант вируса и забывая про компьютерный или наоборот.

В данной работе сделана попытка окинуть взглядом все множество "сорняков", требующих себе место под солнцем, будь то вирус рака, "пожирающий" своего хозяина, компьютерный вирус, разрушающий операционную систему, или само человечество, внедрившееся и уничтожающее биосферу земли, т. е. речь идет об инфекциях. Показано, что все перечисленные объекты образуют свою специфическую область и подчиняются одинаковым законам в своем развитии и в своей гибели.

Еще раз повторим: инфекция в данной работе — это понятие собирательное, как, впрочем, и понятие вируса, в переводе на русский обозначающее яд, и тоже достаточно условное, ибо в зависимости от точки зрения, от масштаба исследуемого явления, оно меняет свою эмоциональную окраску и природу, порой расширяется до понятия "вирусоноситель" и сужается до "химически активного элемента", способного изменить программу работы системы. Вирус гриппа является вирусом применительно к человеку, но "человек", в свою очередь, может быть сам награжден этим ярлыком с точки зрения планетарных явлений. Человечество паразитирует за счет природных ресурсов зараженной им планеты, точно так же, как вирус гриппа за счет окружающего его биологического материала. На первом этапе оно разрушило биосферу — первый защитный слой земли — и сегодня распространяет свой яд более глубоко, под "кожу" земли, вспрыскивая туда ядерные заряды. Вполне возможно, что как человек готовит почву для взращивания необходимых ему культур, используя микроорганизмы, так и природа готовит планету к чему-то нам неведомому, но при этом использует людей в качестве "микроорганизмов", способных приблизить начало посевной.

Поэтому, вполне понимая неточность взятого термина, да еще вынесенного в название, было решено остановиться все же именно на нем, определив его для начала через зараженный им элемент следующим образом. Вирусоноситель — элемент системы, уровень "агрессивности" которого по отношению к соседним элементам превышает некоторую наперед заданную величину, способный перепрограммировать окружающие его элементы системы. Образно говоря, это "чужой среди своих", но способный к размножению. Такое определение вируса позволяет объединить в себе как биологические вирусы и их вирусоносители, так и компьютерные, как отдельных политических деятелей, так и преступные элементы, как все человечество целиком, так и отдельные нации. Весь вопрос в масштабе исследуемого явления: что брать в качестве системы, а что - в качестве элемента. Таким образом масштабируемость стала основным принципом, положенным в основу проектируемой здесь теории Попытка выделить и локализовать общие для всех вирусов принципы сразу же позволяет понять: несмотря на то, что природа вирусов (биологическая математическая, социальная) различна, алгоритм функционирования может быть задан на любом алгоритмическом языке, и описания процесса функционирования вирусов различной природы совпадут с точностью до оператора или группы операторов. Именно этим объясняется столь широкое толкование терминов "инфекция", "вирус" в данной работе. Конечно, можно оттолкнуться и от таких понятий, как "паразит" "химера" и др., но классическая дискретная математика и такая её дисциплина как "программирование для ЭВМ", хорошо знают термин "компьютерный вирус" и форму его записи на языке программирования. А так как для нас в данном исследовании форма записи первична, то именно через нее, абстрагируясь от природы явления, определен объект исследования поэтому и все остальные термины взяты соответствующие, т. е. более близкие программирующему человечеству.

1.1. БИОЛОГИЧЕСКИЕ

ИНФЕКЦИИ

...Творческая, одаряющая гениальностью болезнь, болезнь, которая сходу берет препятствия и галопом, на скакуне, в отважном хмелю перемахивает со скалы на скалу, жизни в тысячу раз милее, чем здоровье, плетущееся пехом.

Т. Манн. Доктор Фаустус

Инфекции, приводящие организм к заболеванию и гибели, можно попытаться классифицировать следующим образом.

Из таблицы видно, что основными инфекционными возбудителями являются бактерии и вирусы. Принципиальное их отличие друг от друга заключается в способностях бактерий быть относительно самостоятельными в собственном образе жизни и размножении в противовес вирусам, которые действуют "чужими руками" и за "чужой счет". Мир биологических вирусов был открыт Д. И. Ивановским в 1892 году, в то время как раз начинала бурно расцветать бактериология. Первым открытым вирусом стал возбудитель мозаичной болезни табака. А что говорит о вирусах биология и биохимия сегодня? Например, А. Ленинджер в "Биохимии" рассматривает вирусы как структуры, стоящие на пороге жизни и представляющие собой устойчивые надмолекулярные комплексы, содержащие молекулу нуклеиновой кислоты и большое число белковых субъединиц, уложенных в определенном порядке и образующих специфическую трехмерную структуру. Среди важнейших свойств вирусов им отмечаются:
1) неспособность к самовоспроизведению в виде чистых препаратов;
2) способность управления своей репликацией (зараженной клеткой);
3) широкие вариации вирусов по размерам, по форме и по химическому составу.
А. Ленинджер так описывает процесс инфицирования:
"В присутствие РНК-содержащих вирусов рибосомы клетки-хозяина предпочтительно связываются не с молекулами РНК клетки-хозяина, а с молекулами вирусной РНК. Эти последние начинают теперь функционировать в качестве матриц для синтеза белка вирусной оболочки, а также для синтеза некоторых дополнительных ферментов, которые требуются для репликации других структурных компонентов вируса, и, в частности, самой вирусной РНК."

Что же касается бактерий, то их сценарии поведения проще и заключаются в непрерывном пожирании окружающего мира и размножении, естественно, при наличии соответствующих условий.

Прежде чем сделать следующий шаг, напомним читателю о том, что собой представляет клетка, которой управляет вирус. Не вдаваясь в разнообразие возможных структур, остановимся на функциональной структуре нейронов, являющихся основным материалом человеческого мозга. При этом мы не будем касаться природы сигналов, которыми обмениваются клетки мозга. Выделим и подробно рассмотрим только ту часть среды нейрона и его окружения, которая имеет непосредственное отношение к воздействию на нейрон чуждых варионов. На рисунке приведена упрощённая структура клетки, в которой выделены тело клетки, дендриты, аксон. Дендриты ответственны за доставку сигналов (входных сообщений) в тело клетки. Совокупность входных сигналов по всем дендритам определяет состояние клетки и ее выходной сигнал, который передается по аксону. Сигнал, передаваемый по аксону, служит источником сигналов для дендритов других клеток. В результате мы приходим к классическому варианту машины Тьюринга, которая может быть задана в виде множества правил типа: если Вход = W и Состояние = S, то Действие = D. Множество подобных правил мы уже привычно называем программой, компьютерной программой.

Проникнув в клетку, вирусная частица оказывает определенное воздействие на выходные сигналы клетки, передающиеся по аксону. Таким образом, заражение варионом одной клетки ужё искажает входные образы тех клеток, для которых аксон зараженной клетки служит источником входных сигналов. Про изошло преобразование зараженной варионом клетки, которое чисто функционально заключается в том, что при неизменных входах (дендритах) происходит изменение выходного сигнала аксона за счет изменения состояния клетки. Образно говоря, на один и тот же вопрос "здоровая" клетка и зараженная будут давать разные ответы. И чем больше зараженных клеток, тем более изменяется "поведение" всего организма. По сути, внедрение вариона в клетку изменило алгоритм её работы — произошло перепрограммирование клетки. "Больная" клетка стала еще и вирусоносителем.

Наличие вариона изменило программу работы клетки. Появление нового элемента в среде клетки не позволило ей более оставаться собой.

Аналогичные воздействия могут оказывать и химические вещества (определяющие внешнюю среду клетки) и электромагнитные поля (определяющие внутреннюю среду клетки). Например, часть каналов управляется напряжением, часть — является химически управляемыми; по принципу: увеличение концентрации натрия в клетке уменьшает общий потенциал, тем самым еще больше увеличивая приток натрия в клетку, химически же управляемые каналы клетки управляются так называемыми нейротрансмиттерными молекулами.

Еще раз повторим: как появление вариона, так и химического элемента в среде клетки меняет ее программу. Разница заключается исключительно в устойчивости новой программы. Алкоголь переработан — восстановлена работоспособность организма; закончилось весеннее цветение — прошла сезонная лихорадка. Вывести же из организма вирус сложнее. В сравнение с вычислительными системами можно отметить, что поражение вирусом затрагивает более глубинные пласты программного обеспечения — базовую математику, "фармацевтические" же средства, в основном, воздействуют на прикладной уровень. Однако, и в том, и в другом случае могут наступить такие изменения, которые приведут клетку к гибели, и при этом процесс гибели может распространиться на весь организм.

Вопрос: "Каким образом процесс может распространиться на весь организм?" — требует отдельного рассмотрения. Мы попробуем на него ответить во второй главе, связав процесс распространения нарушений в организме с процессами самообучения клеток, которые ежечасно, ежесекундно обучаются у своих соседей и. в том числе, обучаются болезни.

1.2. СОЦИАЛЬНЫЕ

ИНФЕКЦИИ

Но почему это так легко удалось? Только потому, что, говоря фигурально, "вода остыла и замерзает". Вот когда она замерзнет вся, т.е. когда наступит фаза обскурации, торгаши-бактерии, пожирающие внутренности этноса, погибнут, а от этноса ещё может остаться реликт.

Л. Н. Гумилев. Этногенез и биосфера Земли

Увеличение масштаба клетки до размеров человека в функциональной области входных/выходных сигналов позволяет получить схему для человека, как социального элемента, где в качестве дендритов выступают: уши, кожа, глаза, нос, рот; а в качестве аксона — язык жестов, включая самостоятельное перемещение в пространстве: бег, ходьба, махание руками и т. д., и язык слов (вторая сигнальная система). Ответом на плохую новость у клетки может быть только "крик", а у человека — в первую очередь изменение его месторасположения в пространстве. Но и там, и здесь перед нами единая схема: совокупность входных сообщений и текущее состояние объекта определяют выход; точь-в-точь машина Тьюринга.

Говоря словами В. Шмакова: "Каждый отдельный член человеческого общества может быть рассматриваем как единичный нервный узел его системы...

Все массовые движения, а в особенности патологические заболевания населения целых городов и даже стран, столь многочисленные на пути истории, служат как примером распространения нервных рефлексов в общественном организме, так и очевидным показателем его общей целостности...

Передаваясь от одного индивида общества к другому, нервные токи создают в нём общие тяготения". (Цитируется по работе В. Шмакова "Закон синархии", с. 53). И как вывод: "Единственно верное решение состоит в признании тождества сущности и аналогии качествований между организмами общества и человека". (Цитируется по работе В. Шмакова "Закон синархии", с. 35).

Подобный путь поиска аналогий клетка — человек — человечество имеет историческую природу и естественен для человека, как восход солнца. Это бесконечные попытки уподобления движения звезд — судьбе человека, судьбы монарха — судьбе страны и т. д. Вся мифология у отдельных авторов порой рассматривается как переход от частного (единичного) к общему или наоборот. Результатом подобного подхода может стать схема инфекций социальных:

Густав Егер в "Микроскопическом мире" (пер. Бекетова), сравнивая организмы природы с государствами, доказывает, что и те и другие подвергаются болезням и что сущность болезни в обоих случаях одинакова. В обоих случаях она заключается в нарушении правильных, соответствующих потребностям и целям организма соотношений отдельных клеточек между собой и с целым. По отношению к человеческому обществу это расстройство столь же реально, как и в каждом организме природы".

Вормс разработал целую схему соответствий, например:

личность, семья — клетка;

фабрика — большая сложная железа;

дороги, по которым доставляются материалы, — артерии;

правительство в сопряжении с общественным мнением — мозг;

полиция, тюрьмы, судьи и проч. — органы, выделяющие вредные вещества.

(Цитируется по работе "Закон синархии")

Изменился масштаб, но то, о чем говорилось в предыдущем разделе, осталось в силе. Остались инфекции и вирусоносители; остались химические вещества и электромагнитные поля, которые точно так же, как и клетку, перепрограммируют человека. Д. Лилли еще в 1966—1967 годах (Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера. Киев, "София", 1994) писал: "Определенные химические вещества обладают программирующим и метапрограммирующим действием, т.е. изменяют работу биокомпьютера, одни — на программном, другие — на метапрограммном уровне. Некоторые вещества, представляющие интерес для уровня метапрограммирования, позволяют программирование, другие обеспечивают модификации метапрограмм... Например, термин "перепрограммирование" и "перепрограммирующие вещества" может быть применен для компонентов, аналогичных диэтиламиду лизергиновой кислоты. Для других веществ, подобных этиловому спирту, может быть использован термин "вещество, подавляющее метапрограмму". Каждый читатель способен привести множество примеров подобных воздействий: выделение адреналина создает страх и гнев; гормоны половых желез заставляют авторов расцвечивать сентиментальные романы красочными эпитетами и включать эротические сцены; применение допинга позволяет спортсмену стать сильнее.

Но во всех этих случаях мы по-прежнему имеем текст программы, по форме напоминающий программу машины Тьюринга. В. Налимов писал по этому поводу ("Спонтанность сознания"), что мы очень похожи на "текст, который сам себя все время реинтерпретирует, т. е. становится уже не самим собой. ...Личность — это прежде всего интерпретирующий себя самого текст. Этот текст еще и способен к самообогащению, к тому, чтобы, стать многомерным. Этот текст способен к агрегированию себя в единое с другими текстами. Этот текст нетривиально связан со своим носителем — телом, а в случае гиперличности — со многими телами". Это высказывание о тексте, который сам себя реинтерпретирует, очень важно, и мы к нему ещё вернемся, когда будем исследовать проблему защиты от вирусов и вирусоносителей. Сейчас же просто отметим близость форм представления алгоритмов функционирования объектов различной природы и пойдем дальше расставлять вешки на облюбованном участке.

В литературе принято, касаясь объектов социальных систем, на ведущее место выставлять вторую сигнальную систему — язык. При этом, зачастую даже животным отказывают в сознании и способности перерабатывать смыслы на основании отсутствия понятного нам языка (герменевтика), по принципу: "Кто с тобой не говорит, тот от тебя далек, и напротив, тот близок, кто с тобой общается хотя бы письменно. Так мудрые мужи прошлого всё ещё живы для нас и в вечных своих творениях ежедневно беседуют с нами, неустанно просвещая потомков. В беседе переплетаются нужда и наслаждение, мудрая природа позаботилась сочетать их во всем важнейшем для жизни. Посредством беседы нужные сведения приобретаются с приятностью и быстротой, разговор — кратчайший путь к знанию; в ходе беседы мудрость незаметно проникает в душу; беседуя, учёные порождают других учёных, без общего языка люди не могут существовать..." (Б. Грасиан. "Критикой").

В данной работе понятие языка не ограничивается естественным языком человека, оно значительно расширено. И именно благодаря этому расширению удалось объединить в единых формальных функциональных структурах клетку, человека, народ. Самостоятельное перемещение части человечества за океан на освоение свободных американских земель — что это, как не ответ на заданный человечеству вечный вопрос о хлебе насущном. Пчела говорит языком танца, тигр — прыжком, человек не менее красноречиво — своим приходом и уходом. А вторичная сигнальная система — она и есть вторичная. У В. Налимова в работе "Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности" ( М-: "Прометей" МГРИ им. Ленина, 1989) приведен очень показательный сюжет (с. 98), демонстрирующий тот факт, что для понимания слова естественного языка не так уж и нужны: "Летом на веранде дачного дома в кресле сидела пожилая женщина и читала книгу. Неожиданно её внимание привлёк шорох. Повернув голову, она увидела у своих ног большую крысу, внимательно и как бы просяще смотрящую на нее. Женщина попыталась отогнать крысу, но та не уходила. Тогда женщина взяла с подоконника молоток, и замахнулась на нее. Крыса не ушла — казалось, она просила смертного удара. Он последовал — она не уклонилась от него". Далее В. Налимов пишет: " ...Крыса, видимо, мучительно больная, просила смерти от всемогущего человека. Значит в какой-то степени она владела смыслами и могла их изменять".

Еще раз подчеркнем, что употребляемое нами понятие "язык" включает в себя любые внешние действия исследуемого объекта или внешние действия, направленные на объект; для нейрона это сигналы, выдаваемые по аксону, в ответ на входные сообщения дендридов; для животного и человека — поступки или действия, оказывающие хоть какое-то воздействие на окружающую их среду (это и перемещение в пространстве, и удар, и крик, и любое слово естественного языка), ну а для народа или человечества языком общения с планетой являются изменения ландшафта, на котором данный народ проживает. Понятно, что у объектов различной природы различен и язык.

Согласно принятому в данной работе принципу масштабируемости, сейчас самое время распространить сказанное на более крупные объекты — народы, а затем и на все человечество.

Л. Н. Гумилев (Этногенез и биосфера Земли. М.: Танаис ДИ-ДИК, 1994, с.544.) отмечает, что народы для биосферы губительны при условии заболевания этноса и активных межэтнических контактах (миграции). И делает важный логически обоснованный вывод о том, что изменение этноса приводит к деформации ландшафта, на котором данный этнос проживает, так как этнос составляет часть экосистемы.

На наш взгляд, сегодняшнее изменение ландшафта, обусловленное деятельностью человечества, позволяет судить об изменениях, происшедших с самим человечеством. И если эти изменения губительны для биосферы, то есть смысл пристальнее присмотреться к человечеству, а здорово ли оно? Ответы на этот достаточно важный вопрос очень разнообразны: от оптимистического до трагического в самых чёрных красках самого чёрного безысходного юмора; как утверждал один из основателей социологии: "Человечество больше напоминает госпиталь неизлечимых с господом Богом в качестве главного врача".

Если мы предполагаем отстаивать точку зрения о формальном алгоритмическом соответствии в рамках исследуемой проблемы биологических клеток организма, с одной стороны, и членов человеческого общества, с другой стороны, то необходимо показать аналогичность процессов заражения и распространения вирусов. При этом должны иметь место следующие этапы:
1) здоровый организм;
2) зараженный организм;
3) распространение инфекции на абсолютное большинство элементов системы, приводящее к перепрограммированию здоровых элементов или их уничтожению, если они не могут быть перепрограммированы.

Здоровым организмом мы назовем организм, который дружелюбно настроен к окружающей его среде или, по крайней мере, не обладает возможностью ей навредить. Очевидно, что у человечества был такой период в своем развитии. И отдельные осколки человечества, еще сохранившиеся племена, до сих пор так и живут и своим существованием напоминают об этом. Понятно, что в зараженном организме, в организме, в котором прогрессирует инфекция, эти осколки существовать долго не могут. Скорость их вымирания соответствует скорости ухудшения общего состояния, скорости процессов перепрограммирования.

Для иллюстрации сказанного фактическим материалом сошлемся на работу К. Леви-Стросса "Пути развития этнографии" (Первобытное мышление. М.: Республика, 1994): " ...Но вместе с цивилизацией в эти районы пришли неизвестные там ранее болезни, против которых местное население ещё не выработало иммунитета. Сейчас там свирепствуют и уносят немало жизней туберкулёз, малярия, трахома, проказа, дизентерия, гонорея, сифилис и таинственная болезнь, именуемая "куру". Последняя — следствие контакта "примитивного" человека с цивилизацией. "Куру" — это генетическое вырождение, которое всегда кончается смертью и против которого медицина бессильна".

"Следствие контакта с цивилизацией" — это сказано достаточно узко, на самом деле здесь просматривается гораздо более общий принцип — это следствие контакта одного народа с другим более мощным, одной клетки с общностью клеток, которые, не сумев изменить её одну, — разрушают. То же может произойти и с более крупными народами вследствие ослабления их, благодаря крушению присущей им изначально социальной структуры и образа жизни, а уже затем их естественное уничтожение по описанной выше вирусной технологии.

"В Бразилии за период с 1950 по 1990 гг. вымерло сто племен... В племени мундуруку в 1925 г. было 20 тыс. человек, а в 1950-м осталось 1200. От племени намбиквара, в котором в 1900 г. насчитывалось 10 тысяч человек., в 1940-м сохранилось лишь около тысячи. В племени кайяпо на реке Арагуая в 1902 г. было 2500 человек, а к 1950-м осталось 10; такая же картина и в племени тимбира — 1000 человек в 1900 г. и 40 — в 1950-м. ... В 1954 г. на реке Гуапоре, разделяющей Бразилию и Боливию, было основано поселение для индейцев, в котором собралось 400 человек из четырех различных племен. В течение нескольких месяцев все они погибли от кори".

В заключение данного раздела есть смысл процитировать Л. Н. Гумилева о химерических конструкциях в этнических системах:

"Возникшая вследствие толчка, суперэтническая система тесно связана с природой своего региона. Её звенья и подсистемы — этносы и субэтносы — обретают каждый для себя экологическую нишу. Это даёт им всем возможность снизить до минимума борьбу за существование и обрести возможности для координации, что, в свою очередь, облегчает образование общественных форм. Кровь и при этой ситуации льется, но не очень, и жить можно. Но если в эту систему вторгается новая чужая этническая целостность, то она, не находя для себя экологической ниши, вынуждена жить не за счет ландшафта, а за счет его обитателей. Это не просто соседство и не симбиоз, а химера, т. е. сочетание в одной целостности двух разных несовместимых систем. В зоологии химерными конструкциями называются, например, такие, которые возникают вследствие наличия глистов в органах животного. Животное может существовать без паразита, паразит же без хозяина погибает. Но, живя в его теле, паразит соучаствует в его жизненном цикле, диктуя повышенную потребность в питании и изменяя биохимию организма своими гормонами, принудительно вводимыми в кровь или желчь хозяина или паразитоносителя.

...В качестве примера можно привести пример: государство, созданное орденом меченосцев в Прибалтике, проводившим военные операции при участии ливов и кормившимся за счет обращённых в крепостное состояние леттов и куров. Ни ливам, ни леттам не была нужна кровавая война с псковичами и литовцами, но они оказались в системе, где чужеземцы ими помыкали, а деваться было некуда. Поэтому приходилось класть свои головы за чужое дело". (Л. Н. Гумилев. "Этногенез и биосфера Земли".).

1.3. ПСИХИЧЕСКИЕ ИНФЕКЦИИ

Мысль — это болезнь плоти.

Т. Гарди

До сих пор в своем исследовании мы касались сугубо материальных вещей, которые непосредственно можно наблюдать, используя современные технические средства. Было бы удивительно, если бы мир человеческих идей был не сопоставим сказанному в предыдущих разделах, как писал Шопенгауэр: "когда осел глядит в зеркало, он не может увидеть там ангела". Поэтому-то в наших мыслях не может быть ничего такого, чего нет вокруг нас. Даже в кривом зеркале, если стоять напротив, можно найти нечто похожее на себя.

Действительно, ещё со времен Локка считалось, что содержание ума определяется множеством идей (атомов), которые являются строительными элементами для более сложных мыслительных образований, в том числе психических комплексов. При этом идеи и связанные с ними пространством и/или временем представления и ощущения приобретают способность вызывать друг друга. В приложении к ЭВМ это напоминает вызов определенной программы по конкретному прерыванию от внешнего устройства. Правда, есть небольшая разница — в компьютерном варианте программист определяет, что чему соответствует, а в человеческом — то же самое делает жизнь. В дальнейшем идеи Локка о содержании ума, Юма — о представлениях и впечатлениях, Павлова — о типах поведения были значительно развиты современными авторами и даже доведены до коммерческого применения, классический пример — Дианетика Л. Р. Хаббарда (мы кратко остановимся на этой теории в третьей главе).

Что же касается психического вируса, то он, согласно данному нами определению вируса, должен обладать следующими характеристиками:
1) содержаться в самостоятельных мыслительных образованиях (СМО) в виде элемента (идеи) и при активизации совместно с другими СМО заражать их;
2) уровень агрессии СМО-вирусоносителя по отношению к остальным СМО должен превышать некоторую пороговую величину;
3) заражение СМО должно снижать эффективность функционирования СМО и, как следствие, самого объекта — носителя СМО, т. е. человека.

Структурная схема психических инфекций:

Идея-вирус человеческих мыслей проста и прозрачна — это идея пустоты и бессмысленности. Многократное заражение ей СМО приводит к СМО под названием "самоубийство". Эта идея-вирус оперирует сообщениями, похожими на сообщения всех остальных СМО, но не понимает, зачем человеку надо добывать себе пищу, любоваться природой, влюбляться и разгадывать загадку, именуемую "поиском смысла жизни", если жизнь человека, народа и всего человечества конечна и поэтому бессмысленна.

Идея гибели (самоуничтожения) может быть встроена в любое СМО, и в результате человек или народ добровольно отказывается от собственного жизненного пространства, ставя себя при этом на грань уничтожения. Начинается всегда этот процесс с отказа от собственного жизненного пространства: от пищи — в пользу других, от женщины, от Родины, от территории и, в конце-то концов, от себя самого.

Примеров тому в истории великое множество. Приводить их здесь — это значит писать историю гибели отдельных личностей, народов, государств, империй.

Мы приведем примеры только коллективных психозов, которые имели значительное распространение в XVI—XVII веках, по работе М. Л. Липецкого "Внушение и мы" (М.: "Знание", 1983):

"В 1669 году такая эпидемия овладела детьми в Швеции. Они рассказывали, что ведьмы их водят на шабаш, доносили на своих матерей, в которых усматривали ведьм. По указанию детей только в одном округе было сожжено 34 взрослых и 15 детей.

Известны религиозные эпидемии, в которых вовлекалось много тысяч людей. В XIII—XVII веках Западную Европу охватила судорожная эпидемия, названная "пляской святого Витта". На улицах и площадях тысячи возбужденных людей с криками и воплями плясали до полного изнеможения...

...В дореволюционной России получила распространение несколько иная форма психической эпидемии — кликушество. Особенностью кликушества являлось то, что люди, впадающие в истерическую одержимость, были уверены, что на них или на их близких напущена "порча". Считалось, что "порча" наводилась через пищу или воду, взятые из рук колдуна, через дурной взгляд, проклятие и т. д. Одержимые бились в судорогах, издавали бессмысленные звуки, всхлипывали, подражали голосам животных, лаяли по-собачьи, куковали, икали, выкликали имена лиц, их якобы испортивших, — отсюда и возникло название "кликуша". В подавляющем большинстве это были женщины. Кликуши считали себя бесоодержимыми. Достаточно было в деревне появиться одной кликуше, как вслед за ней появлялись десятки других".

Своеобразная форма психоза описана у Гумилева ("Этногенез и биосфера Земли"):

"Вечное спасение от печалей мира лучше всего обеспечивала мученическая смерть. Поэтому уже после Миланского эдикта некоторые африканские донатисты, называемые "циркумцеллионами" {т. е."вокруг бродящими"), составляли шайки фанатиков, которые, настигнув одинокого путника, требовали, чтобы он их убил во славу Христа. Человек умолял избавить его от такой обязанности, потому что ему и курицу-то зарезать страшно, но они давали ему выбор: убить их или быть убитым самому. Ведь им можно было совершать любые поступки, ибо мученическая смерть искупала все грехи. И бедняге приходилось принять от них дубину и бить их по очереди по головам. А они умирали в чаянии вечного блаженства".

Здесь, правда, надо отметить, что, с точки зрения приведенных персонажей, мы со своим прогрессом, возможно, выглядели бы не менее дико, чем древние со своими плясками для нас.

За современными примерами психозов далеко ходить не надо. Они перед нами. Когда Великий народ в течение нескольких лет вдруг начинает распинать свое прошлое, отказываясь от гарантированного обеспечения, то как это можно назвать?

В качестве примера гибели отдельной личности мы остановимся на датском философе, одном из основателей экзистенциализма, С. Киркегоре (1813—1855), который не попал в катастрофу, не болел и не был убит.

Вся его жизнь состояла из сплошных отказов от нее. Он отказывается от невесты, с которой обручён, и потом раскаивается в этом; в философии он отказывается от Гегеля, у которого всё разумно. Он идет своим путем к миру возможностей невозможного. И события его бытовой жизни перестают отличаться друг от друга, и в своих трудах он все чаще и чаще начинает вспоминать "одного великого мыслителя, житейского философа", который изрек человеку, уронившему на пол шляпу: "Поднимешь — побью, и не поднимешь — побью, выбирай!" И по его примеру утешает людей, обратившихся к нему за советом и помощью в критические минуты жизни, таким ответом: "Да, теперь я вижу ясно, что вам, представляется только два выхода, вы должны решиться или на то, или на другое, но, откровенно говоря, сделаете ли вы то или другое, вы одинаково раскаетесь" (С. Киркегор. Гармоническое развитие в человеческой личности эстетических и этических начал).

Для Киркегора все его СМО стали равны. Отягощённой психике, не имеющей маяка в океане равных СМО, оставалось сделать последний шаг. Серен Киркегор этот свой шаг сделал 2 октября 1855 года, когда упал на улице от истощения сил и "был перенесен в госпиталь, где и скончался через два месяца"', — пишет о нем Л. Шестов ("Киркегард — религиозный философ"). — "Он мог существовать только благодаря оставленному ему отцом небольшому состоянию. Но так как он не хотел держать свои деньги в процентных бумагах, считая, что, согласно Библии, взымать проценты — грех, то к его смерти почти все его средства пришли к концу: осталась только небольшая сумма, которой едва хватило на скромные похороны".

Мысли-инфекции опасны, они могут убивать. В этом смысле характерна работа средств массовой информации, которые соответствующим образом перепрограммируют внутренний язык общества, приучая членов общества к соответствующим входам-выходам, к адекватной реакции на определенные входные сообщения соответствующими им выходными сообщениями. И одна мысль становится источником другой, будучи ею поглощенной. Сражения уже идут за мысли, чтобы как можно больше людей большее время думали о том-то и том-то.

В мире художественной фантастики уже давно это поняли. Только откровенные дебилы могут себе позволить пользоваться бластерами или кулаками. В будущем, если оно состоится, все будет тоньше и изощреннее.

"К счастью, он успел защититься, прежде чем связь с разумом мутанта достигла максимума. Но даже этот краткий натиск вывел его из равновесия, какое-то маленькое зерно засело глубоко в его мозгу и затаилось, чтобы прорасти в подходящий момент.

Зерно? Прорасти?

Что это было за создание, которое росло, раскидывая свои ветви, спиралями расходившиеся по его сознанию, словно одна искра подожгла груду пороха? Это была одна лишь клетка его мозга, одна мысль... но зараза распространялась от неё быстрее мысли, наделяя его вневременным восприятием — даром чужой расы из невообразимо далекого будущего.

Запоздалая реакция. Бомба с часовым механизмом". (Г. Каттнер. "Планета — шахматная доска" из книги "Маска Цирцеи". Н. Новгород, НПП "Параллель", ТОО "Нижкнига", 1993).

Изучением причин самоуничтожения народов и государств занималось немало исследователей. Мы остановимся только на работах Л. Н. Гумилева. Его фундаментальный труд "Этногенез и биосфера Земли" содержит множество примеров самоуничтожения этносов. Причина — утрата пассионарности, образно говоря, утрата внутренней силы, энергии безумства. И в результате: "Так, в Исландии потомки викингов постепенно утратили пассионарность. В XII веке они прекратили заморские походы, в XI — ХII веках кончились кровавые распри между семьями, а когда в 1627 году на остров высадились алжирские пираты, то они не встретили никакого сопротивления. Исландцы позволяли жечь свои дома, насиловать жён, забирать в рабство детей, но не нашли в себе решимости поднять оружие". Так что же такое "утрата пассионарности"? Естественный этап в развитии этноса? По нашей схеме утрата пассионарности — это не обязательный этап в развитии этноса, это болезнь этноса, причем заболевание это носит вирусный характер.

Сегодня этот вирус проник в Россию. И мы видим всё то же самое, что когда-то было в великом Риме и в маленькой Исландии.

Закончить раздел представляется разумным цитатой одного из первых теоретиков данного направления К. Г. Юнга: "Я даже думаю, что психические опасности куда страшней эпидемий и землетрясений. Средневековые эпидемии бубонной чумы или чёрной оспы не смогли унести столько жизней, сколько их унесли, например, различия во взглядах на устройство мира в 1914 г. или борьба за политические идеалы, в России...

Помимо естественной робости, стыда, такта присутствует еще тайный страх перед неведомыми "опасностями души". Конечно, мы не признаем столь смехотворную боязнь. Но нам надо понять, что этот страх вовсе не является неоправданным; напротив, у него слишком весомые основания. Мы никогда не можем быть уверены в том, что какая-нибудь новая идея не захватит нас целиком — или наших соседей".

1.4. КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИНФЕКЦИИ

Бывают программы изящные, щегольские, бывают блестящие программы. Я убежден, что можно создавать ГРАНДИОЗНЫЕ программы, БЛАГОРОДНЫЕ программы и даже поистине ВЕЛИКИЕ программы.

Д. Кнут

"Мы — компьютеры общего назначения и способны запрограммировать любую постижимую модель вселенной внутри нашей собственной структуры, изменить масштаб нашего метапрограммиста до микроскопических размеров и запрограммировать его на путешествия через собственную модель, как если бы она была реальностью", — пишет Д. Лилли о людях. Но осознание этого факта именно в данной терминологии пришло лишь после того, как появились компьютеры. Естественно, что и раньше высказывались подобные мысли, но одно дело — просто высказанные мысли, а совсем другое — когда эти мысли подкреплены конкретным прибором, стоящим на столе и осваивающим таблицу умножения по 6—8 примерам, как это способны делать нейросети. Понятно, что в компьютерном мире, в этом отражении нашего бытия должен обязательно выкристаллизоваться и вирус, раз есть потенциальные вирусоносители и пока совпадает кривизна зеркал. Схема компьютерных инфекций:

Компьютерная инфекция является частным случаем инфекции вообще. Поэтому есть смысл вспомнить о том, что наработано человечеством по компьютерной проблематике.

Родоначальником моделей автоматов, способных к самовоспроизведению, и человеком, доказавшим возможность существования таких машин, принято считать фон Неймана. Однако, первое достоверное сообщение о появлении компьютерного вируса появилось лишь в 1981 году. Это был вирус, поражающий загрузочные сектора дискет компьютера Apple II. Вирус содержал целый набор видеоэффектов — переворачивал экран и заставлял сверкать буквы.

Более широкой публике идеи программных закладок — "программных жучков" впервые были изложены Кеном Томпсоном в его лекции на заседании ASSOCIATION FOR COMPUTING MACHINERY по случаю присуждения ему награды имени А. М. Тьюринга в 1983 году, мораль которой им была сформулирована дословно следующим образом: "Нельзя доверять программе, которую вы не написали полностью сами (особенно если эта программа пришла из компании, нанимающей таких людей, как я). Сколько бы вы ни исследовали и ни верифицировали исходный текст — это не защитит вас от троянской программы. Для демонстрации атаки такого рода я выбрал компилятор Си. Я мог бы выбрать любую программу, обрабатывающую другие программы, — ассемблер, загрузчик или даже микропрограмму, зашитую в аппаратуру. Чем ниже уровень программы, тем труднее и труднее обнаруживать подобные "жучки". Мастерски встроенный "жучок" в микропрограмме будет почти невозможно обнаружить".

Правда, надо отметить, что описанный Томпсоном "жучок" распространялся не самостоятельно, поэтому назвать его классическим вирусом, наверное, нельзя, если, конечно, определить компьютерный вирус как часть кода программы, обладающую способностью к самовоспроизведению в других программах, но в категорию инфекций данный продукт можно, без сомнения, зачислить.

Теория и практика шли в ногу. Теоретическое доказательство возможности и сразу же практическое подтверждение. Но затем практика шагнула дальше и использовала эту возможность для того, чтобы круто перевернуть все наши представления о живом и неживом. Наука смогла это переварить буквально за несколько лет. Уже через семь лет, на конференции в 1988 году Л. Адлеман предложил для обсуждения формальную модель компьютерных вирусов на основе теории рекурсивных функций и геделевских нумераций.

Кто первым назвал подобный программный продукт компьютерным вирусом, сказать, наверное, уже невозможно, можно сказать лишь о том, кто первым опубликовал текст компьютерного вируса. Это сделали двое молодых итальянских программистов Роберто Керутти и Марко Морокутти, прислав в 1985 году в редакцию "SCIENTIFIC AMERICAN" письмо, в котором приводилась распечатка первого настоящего вируса с описанием, каким образом они пришли к его разработке.

С. Драйверов (История болезни. СофтМаркет, 1995, N 17, 18), проводя исследование истории компьютерных вирусов, пишет: "Первыми, кто в книге практического характера вспомнил о том, что писатели-фантасты тоже приложили руку к рождению компьютерного вируса, стали молодые ребята из Центра защиты информации Санкт-Петербургского технического университета (Компьютерные вирусы и борьба с ними. С.-Петербург: БХП, 1995). Правда, при этом они утверждали, что практики-программисты реализовывали намерение фантастов по типу "все произнесенное да сбудется!" и предложили следующую цепочку формирования представлений, способных стать благодатной почвой для выращивания новых форм жизни:

1972 год — роман Дэвида Геролда (David Gerrold) "When Harlie Was One", в котором описана программа, которая с помощью модемной связи распространяется по телефонной сети от одного компьютера к другому;

1975 год — роман Джона Брунера (John Brunner) "The Shockwave Rider", в котором была достаточно детально описана программа, называемая червём, способная распространяться по компьютерной сети, подбирать имена и пароли пользователей, и была распределена по всей сети — если одни фрагменты уничтожались, их заменяли аналогичные, находящиеся в других компьютерах;

1984 год — роман Вильяма Гибсона (William Gibson) "Neuremancer", в котором описана новая реальность — киберпространство, созданное компьютерами, объединенными в гигантскую управляемую сеть.

Понятие "компьютерный вирус" стало слишком ёмким, чтобы от него можно было отмахнуться. Взять вот так вот и отмахнуться. И понимая, что сейчас настал наш черед, ибо практики уже всё сделали и сделанное ими не исправить, мы берем в руки мастерок и начинаем замазывать проблески непонимания в фундаменте величественного памятника человечеству и продолжателю его дела искусственному интеллекту, в том числе компьютерному вирусу".

1.5. МАТЕМАТИЧЕСКОЕ
МОДЕЛИРОВАНИЕ
ВИРУСНЫХ ЭПИДЕМИЙ

Область ума — это единственная сфера, в которой то, во что веришь, как в истинное, либо истинно, либо становится истинным в пределах, которые можно и нужно определить экспериментально.

Дж. Лилли

Для исследования процессов распространения вирусов (биологических, математических, социальных, национальных, психических), взаимодействия вирусов друг с другом и с системами защиты отлично подходят хорошо известные приложения математики в биологии, в частности, модели, в которых:
а) виды оспаривают одну и ту же пищу;
б) виды, которые пожирают друг друга.

В приложении к компьютерным вирусам эти модели могут быть взяты из работы В. Вольтера " Математическая теория борьбы за существование" (М.: Наука, 1976).

Например, компьютерная эпидемия может быть описана так: прирост числа вирусов dX пропорционален числу вирусов на момент t и интервалу времени dt, т.е.

dX = k • Х(t) • dt

где

k — коэффициент прироста, который в общем случае зависит от числа антивирусных средств, способных уничтожить данный тип вируса, и от числа средств, защищающих компьютер от заражения этим типом вируса. В случае вирусной эпидемии коэффициент прироста медленно меняется от положительной величины до отрицательной после появления антивирусов.

Таким образом, процесс протекания вирусных эпидемий может быть описан и промоделирован на базе уравнений типа:

dХ (t) + k (t) • X (t) + С = 0.

Следующий важный вопрос, коль мы приступили к моделированию инфекционных процессов, заключается в том, чтобы уметь отличать инфицированную систему от здоровой, которая находится в пограничном состоянии. Для решения этой задачи, на мой взгляд, удачно подходит методика И. Терентьева (Определение продолжительности жизни. С.-Петербург: Биант, 1994). Однако надо отметить, что И. Терентьев решал иную задачу, его интересовал способ определения продолжительности жизни, а не способ выявления факта инфицирования. В то же время полученный им результат без какой-либо модификации может быть перенесен с биологических объектов на социальный, психический и компьютерный мир. Покажем это, предположив, что причиной рассогласования работы информационной системы является наличие и/или самозарождение инфекции.

В живом организме, как и в ЭВМ, часть процессов идет в собственном времени этого организма, которое во многом определяется центральной нервной системой, точно так же, как в ЭВМ оно определяется типом процессора, используемой шиной и интерфейсом с периферийным оборудованием. Понятно, что рассогласование между различными типами процессов, протекающих в информационной системе, может приводить ее к гибели. Для оценки времени рассогласования, приводящего систему к гибели, И. Терентьев предлагает следующий подход.

1) В качестве показателя деятельности "центральной нервной системы" (подсистемы управления объектом) берётся суммарное количество непроизвольных внешних движений, совершаемых этой системой в спокойном, расслабленном состоянии за единицу времени (внешнего времени), — DР/Dt. (Перенося эти результаты на мир программного обеспечения, мы для ЭВМ будем брать суммарное количество прерываний процессов в единицу времени.)

2) Утверждается, что в собственном времени этот показатель, характеризующий деятельность мозга (подсистемы управления), поддерживается на приблизительно одинаковом уровне, т. е. DР/Dt = const. Откуда следует:

(DР/Dt) • (Dt/Dt_c) = const .

3) Таким образом, если величина DР/Dt вдруг изменяется, то это означает неизбежность изменения величины Dt/Dt_c, которая как раз и отражает величину рассогласованности внешнего и внутреннего процесса.

И. Терентьев предлагает даже формулу для определения даты естественной смерти:

t_cm = ( t₂y₁ - t₁y₂ ) / ( y₁ - y₂),

где

y₁ = DР/Dt в момент времени t₁, y₂ то же самое, но в момент времени t₂ (например, через год).

Данная оценка даты естественной смерти была бы безусловно точна, если бы существовала возможность точного измерения величины DР/Dt в разное время для одного и того же состояния организма. А учитывая тот факт, что человек практически никогда не бывает одинаково здоровым, как с физической точки зрения, так и с психической, очень трудно, используя данный подход, получить важные для практики результаты. Однако для оценки степени зараженности (степени заболевания) организма методика И. Терентьева выглядит очень привлекательно.

При этом надо отметить, что в приложении к обеспечению компьютерной безопасности подобный подход, учитывающий не только усредненную величину DР/Dt, но и взаимное относительно друг друга расположение прерываний (непроизвольных движений), уже применяется на практике в системах контроля вычислительной среды. Но там цель — не оценка продолжительности жизни, а выявление фактов заражения компьютерными вирусами (например, С. Расторгуев. Использование самообучающихся систем на базе перцептрона для распознавания попытки несанкционированного копирования данных / / Защита информации, 1992,№ 2). Вполне возможно, что перенесение на живой организм компьютерного варианта распознавания попыток несанкционированного доступа, перемешивающаяся последовательность непроизвольных движений головы, век, зрачков и т. п. позволит однозначно определить не только больной орган, но и тип инфекции.

ГЛАВА 2

МЕСТО И НАЗНАЧЕНИЕ

ВИРУСОВ

Никакая вещь изначально не имеет в себе ничего, через что она могла бы уничтожиться..., наоборот, она ... противодействует всему тому, что может уничтожить её существование.

Спиноза

Исследование такой сложной системы, как инфицированный объект со всеми его связями, — непростая задача. Выделить отдельные аспекты для последующего изучения — значит построить модель. Аспектов может быть очень и очень много — множество подмножеств всегда богаче исходного множества. Но нас в данном случае заботит не все возможное многообразие. В первую очередь интересует именно предназначение инфекций, их место в общем механизме изменений мира, который, увы, тоже до конца неизвестен.

Но ничто не мешает в качестве начальной точки опоры для построения требуемой модели задать самим себе масштаб, т. е. зафиксировать размеры элементов, функций, структур и работать в рамках установленных ограничений. Что мы и попытаемся сделать, исследуя проблему предназначения вирусов. Может быть, все это выглядит смешно — не понимая на логическом уровне собственного предназначения, заниматься такими же вопросами применительно к миру вирусов. Но вопросы поставлены, и уже были попытки дать на них ответы.

2.1. ФИЛОСОФСКИЕ

АСПЕКТЫ

ВИРУСОЛОГИИ

Теория, позволяющая сделать реальные предсказания, должна, так сказать, "высовывать голову". А раз так, то может наступить время, когда ей "отрубят голову"...

Д. Бом

2.1.1. Модель

"синтетической цели"

Начнем с наиболее общей модели, названной "теорией синтетической цели", предложенной С. Расторгуевым и В. Чибисовым в работе "Цель как криптограмма. Криптоанализ синтетических целей".

В книге отмечено: "Область операторов программы, описывает не что иное, как события, которые возможны благодаря наличию у объектов соответствующих свойств. Таким образом, операторы программы в чем-то аналогичны клавишам фортепиано, они так же последовательно расположены и так же не по порядку выбираются внешней силой. Они так же цикличны — от свойства "изменения" до свойства "контроля" (от ноты "до" до ноты "си") и из них конструируются сценарии событийного мира, как мелодии в мире звуков".

Эта идея, идея повтора сюжетов мира людей в мире компьютерных программ (мире големов), настойчиво проводится через всю книгу по цепочке Творец — Человек — Голем... Творец ли, человек ли, компьютерная программа ли стремятся к цели подобно рекурсивной процедуре. Один и тот же алгоритм, только первоначально в качестве фактического параметра, был Творцом, на выходе был получен Человек, потом Человек обратился сам к себе, указав в качестве цели (фактического параметра) на себя, на выходе был получен Голем. И Голем в скором будущем поступит точно так же.

Алгоритм вечен, а големы преходящи. Выглядит это все на языке Си примерно так:

while( f ( x = MIR(х))),

где f — некоторая целевая функция, в зависимости от значения которой процесс либо заканчивается, либо нет.

Так вот, в этой схеме, если она верна, на определённом этапе создания искусственного интеллекта в силу одинаковости сценариев должны обязательно появиться искусственные вирусы, пожирающие этот самый искусственный интеллект.

И вирусы появились. А это значит, что целевая процедура уже давно выполняется с новым фактическим параметром в виде цели.

В книге сделан вывод о том, что "каждый выбранный для реализации оператор увеличивает скорость вращения колеса-программы. Одни события уходят в прошлое, чтобы появиться через какое-то время вновь, другие — оказываются в поле зрения для выбравшего и указывающего на них перста провидения. Скорость вращения не постоянна, и мы сами, будучи спицей вращающегося колеса, которое не может увидеть дорогу со стороны, способны только к удивлению от неожиданно реализующихся в бесконечном кручении событий. В философском аспекте во всем сказанном есть нечто от колеса перевоплощений (Самсара), которое гарантирует цикличность и относительную "кругообразность" всему сущему".

Меняются лишь маски на главных персонажах: Творец, Человек, Голем, а все остальное аналогично зубной боли. Вирусы гриппа пожирают естественный интеллект точно так же, как компьютерные вирусы — искусственный.

Если же считать вирусы промежуточной ступенью от неживой материи к живой, то значит, сегодня мы наблюдаем, как прямо на наших глазах буквально из ничего возникает ступенька в параллельном нам и подобном мире компьютерных программ.

2.1.2. Модель

"Экологических ниш"

Продолжим исследование философских аспектов вирусов моделью, названной здесь для простоты теорией "экологических ниш", предложенной В.Веселовым в его статье "Долгое детство компьютерной вирусологии" ("Компьютер пресс", 1992 , № 11. 12). По мнению Веселова, вирус, как алгоритмический паразит, выступает в качестве недостающего звена в общей системе биологических, социальных и других паразитов. Условие возникновения вируса — несоответствие между несколькими уровнями управления в развивающейся системе, благодаря которому можно паразитировать. Подобный взгляд на природу компьютерного вируса не только позволяет объяснить неизбежность его возникновения в любой сложной информационной иерархической системе, но и несет в себе конструктивные элементы, так как позволяет выделить конкретные направления в разработке антивирусных средств. Поиск вирусов — это поиск всевозможных "экологических ниш", несоответствий между уровнями управления. Это утверждает Веселов. Для практика сказанное выше может означать, например, следующее: для выявления резидентных вирусов достаточно убедиться, что изменилось число команд, связанных с обработкой ключевых прерываний в системе. Правда, практик — разработчик антивирусных средств знает это и сам.

И второй интересный вывод. Все вирусы опознать невозможно, так как они изначально спрятаны в скрытых от системы управления "экологических нишах" — на них можно наткнуться только тогда, когда они вылезают из этих самых ниш. Поэтому система может опознать только "честные" элементы и выдать им соответствующий сертификат в соответствующем сертификационном центре. Например, паспорт или удостоверение личности. Ну а "вирусы" пусть добывают себе документы самостоятельно — рисуют, крадут, подделывают и т. п.

Ещё раз повторим: количество вирусов в системе является оценкой управляемости системы. Чем больше вирусов, тем менее управляема система и наоборот, что, в общем, с точки зрения здравого смысла и практического опыта разумно и не вызывает возражений.

2.2. ВИРУС КАК

"СБОРЩИК МУСОРА"

Мышление всегда анализ, а анализ —рассекание, умерщвление, т. е. разрушение источника удовольствия. Если вы сядете и начнете думать о том, какие микробы копошатся в этой сигарете, какое гниение происходит в ней, вам ни за что не захочется подносить ее ко рту. Цель мышления не познание вещей, а их уничтожение.

Б. Райнов

Возможна и иная точка зрения на вирус как на сборщика мусора, как на средство, с помощью которого природа очищает себе пространство от всего того. что она уже поняла, что она уже разгадала в тайне мира сего.

Давайте попытаемся взглянуть на компьютерный вирус как на составную компоненту любой сложной системы. А составная компонента любой сложной системы обязана поддерживать с остальными элементами системы определенное взаимодействие, которое, например, может быть регламентировано соответствующими протоколами информационно-логического сопряжения, которые для удобства можно назвать языком элемента системы.

Проще говоря, внутри каждой системы есть свой язык, используя который элементы этой системы функционируют взаимосогласованно. Это относится и к клеткам, и к нациям, и к элементам вычислительной среды. Понятие "язык" в данном случае гораздо шире общепринятого по умолчанию. Речь идет не только о словах, словосочетаниях, правилах построения языковых конструкций, но и о частоте употребления тех или иных терминов с соответствующей эмоциональной нагрузкой — вой волка, бег хомяка, песня соловья, химическая среда клетки, разность потенциалов нейрона и т. п. Всё сказанное разделяют и протоколы информационно-логического взаимодействия элементов вычислительной среды ЭВМ — тип прерывания, функция, частота, длительность обработки прерывания и т. д.

Согласно сказанному, система может быть представлена как совокупность информационно-логических протоколов, присущих элементам системы.

Таким образом, речь идет о множестве языков, используя которые элементы системы обмениваются сообщениями друг с другом. В качестве определения языка остановимся на классическом определении языка L как множества цепочек конечной длины в алфавите S. Известно несколько подходов к классификации и описанию языков. Во-первых, языки могут быть детерминированные и вероятностные. Во-вторых, языки могут быть конечные и бесконечные.

Для описания языка можно использовать порождающую систему, называемую грамматикой, которая в общем виде представляет собой множество правил, в соответствии с которыми строятся цепочки языка: слова, предложения, сообщения и т. д. Можно пойти другим путём и для описания языка использовать алгоритм, который для произвольной входной цепочки остановится и ответит "да", если цепочка принадлежит языку, или "нет", если цепочка не принадлежит языку. При этом вполне допустима ситуация, в которой алгоритм никогда не остановится, но это уже патология, приводящая к нарушению работы системы. Что, кстати, может возникнуть в случае нарушения вирусом нормального взаимодействия элементов системы.

Таким образом, каждый элемент системы в процессе своего функционирования решает следующие задачи:

1) распознает входные сообщения, поступающие к нему от соседних элементов;

2) в случае распознавания выдает соответствующие ответные сообщения на том же самом языке.

Согласно определению вируса из работы А. Ленинджера "Биохимия", вирусы рассматриваются как структуры, стоящие на пороге жизни, представляющие собой устойчивые надмолекулярные комплексы и в виде чистых препаратов не способные к самовоспроизведению. И только в том случае, когда вирусная частица (варион) попадает в клетку специфического хозяина, она может получить возможность управлять своей репликацией.

Таким образом, еще раз констатируем, что вирусы в виде чистых препаратов не способны к самовоспроизведению. При этом всё равно, о каком вирусе идет речь: клеточном, социальном, компьютерном.

Отсюда должно следовать, что вирусы вторичны по отношению к системе, которую они поражают. Вирус живёт только там, где он может подменить какой-то элемент системы или внедриться на правах элемента системы (то же относится и к компьютерным вирусам).

Существует несколько теорий, объясняющих существование и назначение биологических вирусов. В работе Д. Голубева и В. Солоухина "Размышления и споры о вирусах" приведены основные гипотезы возникновения и места вирусов в биосфере:

1) вирусы — потомки бактерий, результат их регрессивной эволюции (деэволюции) (Ш.Николль, Р.Грин, Ф. Вернет);

2) вирусы — "заблудившиеся" клеточные органоиды (рибосомы, фрагменты хромосом) (С.Луриа);

3) вирусы — потомки доклеточных форм жизни, из которых произошли и клетки, с одной стороны, и нынешние представители царства Вира — с другой (Холдейн, Бернал, В. Вотяков);

4) вирусы — полноправные, вездесущие и необходимые звенья биосферы, роль которых сводится к участию в адаптационных процессах, причем не только в адаптации к условиям среды обитания, но и во взаимной адаптации органов в пределах организма, во взаимной адаптации различных организмов в среде обитания и, наконец, в эволюции в целом (К. Г. Уманский).

Если к критериям выбора той или иной гипотезы добавить компьютерный мир с его множеством инфекций и потребовать, чтобы инфекциология объясняла историю возникновения не только биологических вирусов, но и их компьютерных, социальных и психических "братьев", то вряд ли перечисленные гипотезы позволят это сделать. Компьютерный мир развивался при нас и благодаря нам. Мы свидетели, что:

1) компьютерный вирус возник значительно позже компьютера;

2) компьютерный вирус не является деградацией программного продукта, а, наоборот, несет в себе дополнительные функции, которыми исходный программный продукт не обладал.

Часто употребляемое в научно-популярной литературе высказывание о том, что вирус является промежуточной ступенью от неживых форм существования материи к живым, верно лишь в части структуры вирусов и уровня их сложности относительно живых объектов, но не времени возникновения. Так как в виде чистых препаратов вирус существовать не может, то, следовательно, и развиться самостоятельно он не мог. Наиболее убедительной выглядит точка зрения на вирус либо как на обломок системы, либо как на испорченный элемент системы. Например, сложная "живая" система терпит крушение, но отдельные ее осколки (вирусы) сохраняются и сторонними переносчиками встраиваются в другие функционирующие системы, либо элемент системы повреждается и перестает быть похожим на своих соседей — в обоих случаях мы имеем одинаковый результат. При этом возможны следующие три варианта:

1) при полном несоответствии протоколов сопряжения вирус не может быть встроен (не может остаться в системе) в систему — заражение невозможно;

2) вирус может быть встроен в систему (оставлен в системе), но в силу частичного несоответствия протоколов сопряжения разрушает систему неадекватной реакцией на сигналы системы — заражение с разрушением;

3) вирус может быть встроен в систему при полном соответствии протоколов сопряжения — заражение без разрушения.

Таким образом, "жизнеспособность" вируса во многом определяется тем, насколько далеко друг от друга отстоят система S₁, в которой возник вирус, т. е. система, для которой вирус являлся (является, будет являться) обычным доброкачественным элементом, и S₂ — система, которую вирус в данный момент поражает (это может быть одна и та же система).

Продолжим наши размышления. Вирус жизнеспособен в той системе, информационно-логические протоколы взаимодействия (язык) элементов которой он "понимает".

Термин "понимание" определим как совпадение информационно-логических протоколов, т.е. вирус V "понимает" систему S. если его информационно-логические протоколы являются подмножеством информационно-логических протоколов взаимодействия элементов системы S.

Это понятно, вирус может завладеть системой, если для остальных элементов системы он, как элемент системы, будет более предпочтителен.

Рискнем утверждать и обратное: вирус не поражает те системы, которые он "не понимает".

Не обладая "языком" системы, вирус "не видит" ее. Система невидима для любого наблюдателя, который не имеет с данной системой общих инвариантов. В данном случае общим инвариантом является определенной мощности единое языковое подмножество.

Мы не будем проводить здесь более детальное исследование причин возникновения вирусов и процесс их настройки на систему. Можем лишь выдвинуть гипотезу о том, что вирусы возникают из элементов системы. Причины могут быть самые разные, включая воздействие на систему внешней среды. Можем предположить, что именно время жизни самой первой системы и является тем временем, в течение которого вирусы для подобных систем существовать в принципе не могут. По крайней мере так обстоят дела в компьютерном мире — компьютерных вирусов в первом поколении ЭВМ не было. То есть для того, чтобы систему S  могли поразить вирусы, необходимо наличие достаточного количества "осколков" от систем (или от нее самой), которые близки к системе S  по внутреннему языку. А это, естественно, требует времени. Разрушая системы, жизнь тем самым осуществляет их "понимание" — совсем как ребенок, ломающий игрушку.

На мир программного обеспечения, который не может быть исследован без учета человеческого фактора, сказанное переносится в следующей интерпретации: "Число вирусов, способных функционировать в той или иной системе, кроме прочего, зависит от количества программистов, понимающих данную систему".

Обратите внимание на то, как переносятся вирусы в живой природе и компьютерной среде. В живой природе переносчиками вируса являются объекты, способные перемещаться самостоятельно, и вирус переносится ими как бы случайно. Больной чихнул, ветер подул, птицы в стаю собрались — вирусы полетели.

В компьютерной среде на первом этапе переносчиком вируса является программист, пользователь, используя которого Природа организовала канал распространения компьютерных инфекций.

Вирус затрудняет функционирование системы, используя для своих потребностей ее же ресурсы, он тем самым снижает ее конкурентоспособность, искажает цель, что способствует гибели системы. Это значит, что явно или неявно, но вирус имеет собственную "цель", его цель — уничтожение системы, в которой он "жизнеспособен", а значит, которую он "понимает". При этом отдельные элементы пораженной системы, наоборот, могут приобретать, благодаря вирусу, бессмертие (раковые клетки), но это не идет на пользу всей системе.

В первую очередь вирус опасен для тех элементов системы, которые он больше "понимает", т.е. интерфейс которых с остальными элементами системы аналогичен собственному интерфейсу (языку) вируса.

С учетом вышеизложенного можно попытаться поискать способы защиты системы от вирусов.

Согласно данному в самом начале определению системы как совокупности информационно-логических протоколов сопряжения ее элементов, любые изменения системы связаны с изменением этих самых протоколов взаимодействия элементов, т. е. с изменением языка системы.

А значит, чем интенсивнее изменяется система, тем меньше найдется вирусов, которые ее "понимают".

Закончить приведенную цепочку логических умозаключений "о смысле жизни вируса" хотелось бы следующими гипотезами:

Гипотеза 1. Вирус можно рассматривать в качестве угрозы, которая "заставляет" систему изменяться.

Гипотеза 2. Вирус можно рассматривать в качестве "сборщика мусора" — санитара леса. Он уничтожает только те системы, которые не успевают измениться раньше, чем вирус их "поймет".

Таким образом, вирус — это универсальный "пожиратель" всего того, что жизнью осмысленно и понято. Именно в этом его предназначение. И именно поэтому возникли и компьютерные вирусы. Но так как на сегодняшний день компьютерная программа пока не отделена от программиста, то в нашем случае компьютерный вирус и человека надо рассматривать как определенный симбиоз. Поэтому Природа и использует опыт человека-программиста для придания компьютерному вирусу способностей к самораспространению. Все как везде. Образно говоря, мысль человеческая стала средством для реализации механизмов распространения компьютерного вируса. В этом утверждении есть что-то тревожное своей близостью с психологией, социологией, парапсихологией и другими направлениями исследований влияния человека на человека.

Посмотрим теперь на то, какую пользу может извлечь человек из изложенной выше концепции вирусологии. Хочешь жить — меняйся. Постоянная модификация языка взаимодействия элементов системы — это единственное, что способно защитить систему от вирусов. Любопытно, но даже способы лечения человека от биологических вирусов подтверждают эту мысль. Резкий скачок температуры организма приводит к изменению взаимодействия его элементов даже на клеточном уровне; организм перестает считать вирус своим; вирус перестает узнавать организм и выпадает из системы.

В приложении к программному продукту сказанное означает регулярную смену паролей, систем защиты, самомодификацию кода и алгоритма всей системы в целом. То, что смена языка взаимодействия элементов позволяет системе "стряхнуть" вирус, использовалось и используется во всех системах защиты, как то: национальных, военных, социальных, биологических, психологических, программных и т. п. Примерами достаточно плотно насыщен и день сегодняшний, и вся история, как государства, так и человека, поэтому мы на них не будем останавливаться, предоставим читателям сделать это самостоятельно. Уверяю, что это очень интересно, попробуйте.

Что же касается представителей фантастики, то здесь достаточно назвать Роберта Шекли. В двух его произведениях, рассказе "Может, поговорим?" и романе "Хождение Джоэниса", очень образно показано, что лучшая защита — это постоянное изменение системы. Особенно характерен первый рассказ, суть которого в следующем.

Земляне в далеком будущем осваивают Вселенную, но стараются сделать это так, чтобы избежать войн с местными жителями, поэтому используется испытанная веками схема колонизации, когда посланец за бесценок скупает землю аборигенов. Главное условие — наличие взаимосогласованного и безукоризненного с точки зрения законов аборигенов договора. Схема такая: посланец высаживается на планете; изучает язык; изучает законодательство; покупает недвижимость, оформляя соответствующие договоры, и начинает вытеснять местную публику. Обратите внимание — классическая схема работы вируса. Но вот на одной из далеких планет происходит осечка. Местный язык изменяется с такой скоростью, что внешний по отношению к системе субъект, человек по имени Джексон, не в состоянии его освоить. "Язык планеты На был подобен реке Гераклита, в которую нельзя войти дважды, ибо там постоянно сменяется вода... Дело само по себе скверное, но еще хуже то, что сторонний наблюдатель вроде Джексона вообще не имел ни малейших надежд на фиксацию или обособление хотя бы одного-единственного термина из динамически меняющейся сети терминов, составляющих язык планеты На. Влезть в систему — значит непредсказуемо изменить ее, а если вычленить отдельный термин, то его связь с системой нарушится и сам термин будет пониматься ошибочно. А посему, согласуясь с фактом постоянного изменения, язык не поддается идентификации и контролю и через неопределенность сопротивляется всем попыткам им овладеть". (Р. Шекли. Может, поговорим?)

В романе "Хождение Джоэниса" как бы между прочим рассматривается схема защиты руководства в здании от убийц и шпионов. Суть в том, что в здании постоянно, каждый день происходят изменения; независимые проектировщики регулярно проектируют, а строители регулярно перестраивают отдельные части здания. В результате здание постоянно изменяется и найти в нем что-то человеку с улицы (вирусу) не представляется возможным.

"— Мне думается, что рабочие, выполняя приказ высокого начальства, постоянно перестраивают отдельные части здания. Вдумайтесь. Начальство озабочено соображениями безопасности, а лучшая из возможных мер безопасности — это держать здание в постоянном тонусе перемен. Далее, если бы здание пребывало в статике, достаточно было бы одной-единственной картографической съемки, между тем мы только и делаем, что чертим да перечерчиваем...

— Как же вы отыскиваете дорогу в собственный кабинет? — удивился Джоэнис.

— Увы, стыдно признаться, но в данной ситуации опыт картографа мне не помощник. Я нахожу свой кабинет таким же образом,, каким все здесь отыскивают свои кабинеты, — руководствуясь особым чутьем, которое сродни инстинкту..." (Р. Шекли. Хождение Джоэниса).

2.3. КРИТЕРИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЯ

ВИРУСОНОСИТЕЛЯ:

ПОНИМАНИЕ И

АГРЕССИВНОСТЬ

Счастье — это когда тебя понимают.

Народная мудрость

Как уже было отмечено выше, вирус "понимает" систему, если его язык связи с внешним миром частично или полностью совпадает с языком элементов системы (с внутренним языком системы).

Определим язык i-го элемента системы в виде множества пар:

S_i = {(а_i,k,b_i,k)},

где

0 < k < n;

n — количество различных возможных сообщений в языке элемента i;

a_i,k — сообщение, поступающее на вход i элемента;

b_i,k — сообщение, выдаваемое на выходе i элемента в ответ на сообщение a_i,k.

Понятие "сообщение" в нашем случае включает в себя все присущие ему атрибуты: форма, содержание, время передачи, пауза и т.д. Для простоты мы будем рассматривать сообщение в виде следующей тройки:

a_i,k = ( d_i,k,f_i,k,t_i,k ),

где

d_i,k — само сообщение;

f_i,k — интенсивность передачи сообщения (сила);

t_i,k — время ответа.

Считаем, что сообщение a_i,k = a_j,l если

| d_i,k-d_j,l | < Dd,

| f_i,k-f_j,l | < Df,

| t_i,k-t_j,l | < Dt,

Обозначим

s_i,k = ( a_i,k,b_i,k ),

A_i = { a_i,k },

B_i = { b_i,k },

Тогда уровень "взаимопонимания" элементов i и j определим следующим образом:

М_i,j = m ( S_i Ç S_j ) / max( m ( S_i ), m ( S_j )),       (2.1)

а уровень понимания элементом i элемента j —

m_i,j = m ( S_i Ç S_j ) / m ( S_i ),       (2.2)

Эти определения отражают то интуитивное ощущение, что чем больше общих понятий, в частности одинаковых слов в двух языках, тем носители этих языков лучше понимают друг друга.

Однако вполне возможна ситуация, когда за одинаковыми словами скрывается разный смысл, т.е. элемент i на сообщение a_i,l всегда отвечает сообщением b_i,l, а элемент j на то же самое сообщение отвечает сообщением b_j,l, при этом

b_i,l ¹ b_j,l

Для того, чтобы описать подобную ситуацию, введем понятие "похожесть" элементов и будем оценивать уровень "похожести" элемента i на элемент j по следующей формуле:

p_i,j = m ( A_i Ç A_j ) / m ( A_j ),       (2.3)

Тогда, опять же интуитивно, понятно, что чем меньше взаимопонимание элементов, но чем больше "похожесть" их друг на друга, тем более сильным может быть взаимное разрушение при их взаимодействии.

Простой пример: собака, когда настроена доброжелательно, поднимает хвост. Кошка поступает прямо противоположно. Взаимообратные языковые системы приводят к тому, что кошка с собакой и "живут как кошка с собакой".

Именно по этой причине не бывает и не может быть в чистом виде "добра" и "зла". Эти сложные и концептуальные понятия являют собой человеческую реакцию на "понимаемость" и "похожесть".

Попробуем ввести численную оценку уровня "агрессивности" элементов по отношению друг к другу, которую обозначим через U_i,j.

Для того чтобы определить, что такое уровень агрессивности, введем ряд ограничений и требований к этой величине:

1) в том случае, если уровень "похожести элемента i на элемент j равен 0, то U_i,j = 0;

2) U_i,j прямо пропорционально количеству несовпадающих ответов (выходных сообщений) i и j элементов на совпадающие вопросы (входные сообщения).

Тогда относительное количество несовпадающих выходов по совпадающим входам можно определить по формуле

Формула (2.4) удовлетворяет условию 1 и условию 2.

Таким образом, можно констатировать, что для выполнения совместных функций от каждого элемента по отношению к его соседу в процессе функционирования возникает "понимание", которое можно оценить по формуле (2.2), и "агрессивность", которую можно оценить по формуле (2.4).

В том случае, если уровень агрессивности равен 0, элемент ничем не отличается от своих соседей. Если уровень агрессивности становится больше 0, то в системе начинают возникать помехи, которые снижают эффективность функционирования системы. При этом, если элемент системы, как и ранее, размножается (клетка, компьютерный вирус и т. д.), то, соответственно, увеличивается число агрессивных элементов, помехи становятся все более весомыми. При определенном уровне помех утрачивается единство системы и она начинает разваливаться, подобно иссушенному солнцем песочному замку. Охваченная жаром болезни голова раскалывается от боли, темнота застилает глаза, руки не слушаются хозяина, а ноги не держат — все элементы функционируют как бы сами по себе; большая страна разваливается на части и начинает агонизировать; отдельные республики обретают призрачную самостоятельность, теряя потенциальные возможности.

Далее будем считать, что если уровень агрессивности элемента превосходит уровень понимания, то подобный элемент системы является вирусоносителем.

На основании вышеизложенного определим вирус следующим образом: вирус — элемент системы, способный к саморазмножению внутри системы, внедрение которого приводит к тому. что уровень "агрессивности" вирусоносителя по отношению к соседям начинает превышать некоторую наперед заданную величину.

2.4. ПРИМЕНЕНИЕ

ОПРЕДЕЛЕНИЙ:

КОМПЬЮТЕРНЫЙ ВИРУС

В науке полным-полно всяких правил, потому что, изобретая ее, я так задумал.

Р. Шекли. Планета по смете

Проверим корректность определения на примере компьютерного вируса.

Компьютерный вирус - часть кода программы, способного к выполнению функций, несвойственных данной программе, включая функцию размножения. Программный продукт, содержащий подобный код, согласно данному определению, является вирусоносителем.

Пусть даны программы А,В,С и операционная система D. Пусть программа А является вирусоносителем. Интерфейс взаимодействия программ друг с другом и операционной системой осуществляется с помощью n входных сообщений w (прерывания, запросы) в ответ на которые программы в зависимости от собственного состояния или состояния среды s выполняют определенные действия d в течение времени t, т. е. язык каждой программы, грубо говоря, можно представить в виде:

{( w,s,d,t )}, где 1 £ i £ n